"В тени оставаться сложнее, чем выйти на солнце" Хичоль
Простуда
Автор: KettyNiki
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Чжан Исин (Лэй), Ким Чондэ (Чэнь), О Сехун
Пэйринг: ЧенСины, СинХуны
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Флафф, Повседневность
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл,
Кол-во частей: 5
Статус: закончен
Описание:
К приболевшему Исину приставили вредную няньку
Посвящение:
Чондэ~я, я его тебе обещала. Надеюсь это поднимет тебе настроение
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора
Примечания автора:
Мне захотелось милостей
Приятного прочтения.
ЧенСиныЗапрокидывая голову назад, Исин встает на носочки и тянет руки вверх, вытягивая позвоночник. Тело отзывается ломотой и сопротивлением. Суставы нелепо похрустывают. В голове все еще тянет и гудит так, словно там поселился рой диких пчел, возмущенно жужжащих всякий раз, стоит только их потревожить немного.
- Стареешь, друг мой, - смеется Чондэ. Он вот уже пару минут наблюдает, как ведущий танцор их подгруппы пытается привести мышцы в тонус. Безрезультатно. От чего Исин хмурится, морщит нос и поджимает губы.
- Нам репетировать сегодня, а я чувствую себя загнанной лошадью, - китаец растягивает слова, давая себе такие необходимые секунды для их обдумывая и подбора. Даже в таком состоянии он не позволяет себе оступиться даже в мыслях. Достаточно уже того, что вокалистое недоразумение смеется над его состоянием.
- Нам сегодня репетировать, а тебя никто на репетицию не приглашал, - отзывается Чен. Он подходит к столу, служащему и сладом косметики, и компьютерной подставкой, и даже местом хранения носков (но об этом знают единицы, как тщательно они запрятаны за настольной лампой от загребущих рук макнэ). – Менеджер четко дал понять, что на сегодня с тебя достаточно. Не хватало нам только твоих обмороков перед концертом. Со здоровьем не шутят, хотя кому я это говорю. – Чондэ примечает блистеры с тем самым количеством таблеток, как они сюда и попали, и недовольно хмурит брови. – Ты как ребенок. Или сумасшедший. За годы нашего знакомства я еще не решил, к какой категории тебя будет лучше причислить. Но, судя по тому, что ты даже не попытался принять антибиотики, все-таки я начинаю склоняться к последнему варианту.
- Только ты не начинай, - сокрушается Исин, бросая попытки совладать со своим телом. Он приседает на краешек кровати, шумно выдыхая – болезнь выбрала не самый удачный момент, чтобы подкосить его. На носу рождественская неделя. Группа разучивает новые танцы, чтобы блеснуть своими способностями, но он вынужден отлеживаться вторую половину дня, потому что где-то подцепил простуду, и группа попросту отказалась брать его с собой.
- Крис специально выписал меня для тебя, чтобы я почитал нотации, потому что кое-кто его даже слушать не хочет. А со мной так не получится. Мы же парочка, забыл? – Чен оборачивается и прислоняется бедрами к краю стола. Он игриво подмигивает, призывно облизывая губы.
- Ой, заткнись, - воет раненым зверем Чжан, опрокидываясь на подушки. У него тяжелеют веки, и глаза щиплет, будто в них закапали жидкостью для профилактики. – Однажды ты поплатишься за свой длинный язык. Причем самым извращенным способом. И, поверь, я обеспечу тебе это. Когда-нибудь, - голос подводит, скатываясь до хриплого шепота.
Чондэ улыбается, наблюдая, как дремота охватывает бойкого танцора. Он выглядит особенно невинно с приоткрытым ртом и красными щеками, и Чондэ засматривается, нагло рассматривая беспомощного одногруппника. А потом вспоминает, что тот так и не принял таблетки и, спохватившись, наливает стакан воды, высыпает на ладонь несколько разных таблеток. Исин не сопротивляется, когда его приподнимают, послушно глотает горькие кругляшки и морщится, когда они скребут по глотке. Чондэ ставит стакан на пол, стаскивает с кровати лидера теплое одеяло вместе с покрывалом и укутывает в него пышущее жаром тело, подгибая концы так, чтобы Исин уж точно не мог выбраться.
- Накажет он, - голос приглушен, чтобы никаким образом не потревожить или спугнуть беспокойный сон. Чондэ опускает прохладную ладонь на влажный лоб и улыбается. – Было бы забавно на это посмотреть, знаешь? Сехуни убьет меня, если узнает. - Он подается вперед, останавливаясь в каких-то миллиметрах от губ одногруппника. Горячее дыхание моментально опаляет. Чен дергается, словно ошпаренный, от чего невольно касается мягких губ своими и так и замирает. Пара мгновений кажется вечностью, после которой приходится отстраниться, но только затем, чтобы улечься радом, балансируя на крае узкой кровати.
От автора: Спасибо за прочтение
С уважением, Никки
СинХуныВсех с наступившим!!!
О Сехун нежный. Не совсем милый, как хотят видеть многие, включая руководство и старших в группе, скорее застенчивый и скрытый. Ласковый, как потерянный котенок, обретший в одночасье стол и дом. Он может кругами ходить за кем-нибудь из особо выделяемых им старших, виснуть на них или просто невзначай касаться. Макнэ весь соткан из импульсов и нервных окончаний, требующих постоянного внимания, долгих взглядов и одобрения. Тогда почему…
Исин зарывается в подушку, накрываясь с головой одеялом. Он все еще неважно себя чувствует и подниматься отказывается, наслаждаясь минутами спокойствия и тишины в отсутствии приставленной няньки. Нет, конечно, он обожает Чондэ, но не до такой степени, чтобы терпеть его круглосуточно рядом. Вокалист горланит песни, рассказывает какие-то смешные истории, пичкает лекарствами, которые Исин терпеть не может, и никого не подпускает, для убедительности подперев дверь стулом. Поначалу Исин пытался противостоять, спорить и даже наивно полагает, что сможет доказать свою способность к самостоятельности. Потом сдается (потому что легче согласиться на чрезмерную заботу, чем в последствие выслушивать еще и нравоучения от лидеров) с условием, что ему вернут плеер и телефон. Последний предмет оказывается в его руках с недовольными возгласами и лекцией о вреде радиоволн или чего-то в этом же роде. Исин спорить не стал, запрятав новенький айфон под подушку, и замер в ожидании чуда. Чудо не случалось. Шло время, ожидание растягивалось из долгих минут в бесконечные часы, справленные головной болью и кратким, неспокойным сном.
Ближе к полуночи, когда нянька отправилась в свою комнату, а где-то за дверью послышалась возня и недовольные сопение китайского лидера (Исин ни с чем его не перепутает, даже если вокруг соберется все их шумное агентство), Лэй оторвал голову от подушки и перевернулся на спину. Телефон все еще молчал, а это значило только одно – один мелкий засранец обиделся.
Еще до того, как впасть в немилость и оказаться в ссылке, Исин успел побывать на репетиции группы, где невинное дитя решило привлечь к себе внимание и получить дозу похвальных речей. Кто дернул Исина рассмеяться где-то между недоволной и чем-то не менее странным? Дитя насупилось, топнуло ножкой, выдало порцию отборных слов и гордо отвернулось. Они игнорировало те пару часов до того, как ослабленный простудой организм Исина не уронил его прямо на пол, и после до настоящего момента. И это было странно, потому что Сехун никогда не умел долго обижаться, особенно, если любимый хен валялся в кровати с температурой.
- Привет, больной! Где твоя сиделка? – Лухан не особо отличался тактом и уважением к личному пространству. И уж тем более его мало заботило рады ли ему. Он всегда сваливался, как снег на голову, врываясь ураганом веселья и этих своих чересчур довольных мордочек. Лухан может и похож на мальчика-цветочка, но до спокойных, молча цветущих своей красотой творений природы ему ой как далеко.
Исин исправно считает до десяти, борясь с желанием вновь спрятаться с головой под одеяло и сделать вид, что он пчелка – жужжит себе тихонько и никого не трогает. От Лухана так просто не спрятаться, но ведь попытаться можно было бы.
- Хм, - задумчиво тянет Сяо Лу и плюхается на кровать, не заботясь об отдавленности и примятости чужих конечностей. – А где мой ребенок? – По серьезной мордашке и отсутствию жуткой улыбки, Исин понимает, что тот не просто шутит или пытается задеть, а именно интересуется. Вопрос повисает в воздухе, потому что Лэй и сам не прочь бы узнать, куда делось мелкое недоразумение в сто восемьдесят с лишним сантиметров роста.
- Он разве не остался на репетиции?
- Под предлогом: «Ой, хенчик, животик болит» он смысля часа три назад. Мы-то все прекрасно поняли, куда именно он направился, но неужели не добрался? – Лухан оглядывает комнату, словно младший мог спрятаться где-нибудь ради шутки. Он даже под кровать заглядывает, но ничего кроме клочка пыли и потерянно носка не находит.
Пока старший шерстит пространство, Исин выуживает телефон и набирает заученный номер. В трубке слышится Thrift Shop, с которой планирует выступить Крис, и никакого ответа. Исин повторяет набор, вслух проговаривая цифры, будто мог ошибиться где-то. Но и в этот раз звонок игнорируется абонентом.
- Ну это уже не смешно, - паникует Лу. Он выхватывает айфон из дрожащих пальцев собрата и, порывшись в списке контактов, находит заветный номер. Отвечают моментально, словно этого и ждали. Лухан удовлетворённо выдыхает, когда Сухо уставшим тоном сообщает, что макнэ заперся в комнате и, судя по стоящему храпу, дрыхнет без задних лапок. Исин выдыхает вместе с ним и все-таки прячется под одеялом, в надежде избавиться от присутствующего и побыть немного в одиночестве.
- Мелкий, кажется, и правда слег с больным животом, если уснул раньше полуночи, - философски изрекает Лухан и даже палец вверх поднимает для убедительности. Но Исин уже не видит этого. – Ну, тогда и я пойду.
К Исину заглядывают все по очереди, интересуясь самочувствием, но, не находя ответа, решают, что тот спит и не тревожат больше. Только Чондэ снова сокрушается о забытых таблетках и микстурах. Но вскоре и он смолкает, желая приятных снов и скорейшего выздоровления. Исин же может только прятаться под одеялом и размышлять, почему О Сехун так сильно обиделся на вполне привычную реакцию на свои кривляния.
Спустя некоторое время, - Лэй не знает, сколько точно прошло времени, - дверь вновь скрипнула и аккуратно притворилась. Исин замер, намереваясь продолжить претворяться. Кто-то неслышно подошел к кровати, откинул край одеяла и забрался позади, закинув ноги и руки на еле дышащего танцора. Ледяные ступни едва не заставили вскрикнуть, но Исин стоически принял холодную пытку, придвинувшись тесней. Знакомый запах шампуня проник в легкие, наполнив их до краев. Приятное тепло скользнуло вдоль грудной клетки, стирая тревогу.
- Ребенок, ты почему так поздно? – шепотом интересуется Исин.
- Потому что хен – бесхребетное, бесчувственное, беспринципное… - Сехун давится недовольством и так и замирает с открытым ртом.
- И сколько ты еще слов знаешь на «без»? И откуда столько недовольства? Я всего лишь засмеялся, а ты устроил целую трагедию, - пытается пошутить Исин, но получает за это тычок под ребра и все-таки взвизгивает.
- Причем тут смех? Ты целовался с Чондэ-хеном! Как ты мог, м? Меня тебе мало что-ли?
Исин тщетно пытается припомнить, когда это такое было, чтобы оценить обоснованность претензий, но ничего не приходит на ум. Разве что странный сон, что снился ему, пока температура зашкаливала на отметке в 39.
Общежитие сотрясло громкое «ЧОНДЭ!» и топот маленьких ножек, скрывающихся прочь от двери простуженного танцора.
ЧенСины и СинХуныВ обычное время Чжан Исин вполне адекватен (нет, мы закроем глаза за его подвисания и попытки спрятаться где-нибудь под одеялом собственного мира). Он адекватно реагирует на критику, недовольство менеджеров, которые так и норовят сослать его в очередную ссылку из-за «мне не нравятся эти хрипы у тебя в голосе», обиженную мордашку главного вокалиста группы, который вполне себе серьезно дуется после ночного приключения и недовольного «почему все лучшее должно доставаться детям?». Даже на понимающие, но от того не менее тяжелые взгляды Луханя можно не обращать внимания – сплетни в их группе и без того распространяются с пугающей скоростью. Но вот когда их всех дружно выпинывают под прицелом нескольких камер черт знает куда, разделив, как положено, на подгруппы, а на заднем фоне тенью маячит Сехун, грозящий уничтожить все живое, если к любимому хену кто-то даже просто приблизится, Исина, мягко говоря, начинает подергивать.
- Чен-хен, - у Сехуна сладенький голосок и милейшая улыбка на лице, от которой жутко становится даже непробиваемому Крису, у которого и без того голова уже болит от жуткого цвета их одинаковых курток, - надеюсь, ты помнишь наш разговор? Никаких прикасаний и поползновений в адрес Исин-хена. Иначе к следующему камбеку мы не досчитаемся одного горластого вокалиста. Фанаты будут горевать, помни об этом.
Чондэ даже бровью не ведет, но в машине усаживается рядом с менеджером, лишь иногда заглядывая в зеркало заднего вида, чтобы полюбоваться уснувшими одногруппниками (на самом деле он нагло пялится на Исина, который во сне приоткрывает губы и все еще шумно дышит из-за заложенности носа).
Когда менеджеры и операторы договариваются остановиться где-нибудь по пути, потому что голодные дети начинают бунтовать вместе со своими бурчащими желудками, Исин надеется, что вынужденная остановка пройдет гладко. Дружная толпа вплывает в небольшое здание и, кажется, заполняет все вокруг шумом и гамом. Исин заходит одним из последних и становится добычей мелкого шантажиста. Сехун упирает руки в бока и преграждает путь, миленько скалясь.
- Хен, ты будешь обедать со мной, - заключает он, но не успевает схватить танцора за руку, как за спиной возникает менеджер-нуна.
- Исин~а, тебе нужно поесть горячего, а лучше какого-нибудь полезного супа. Здесь продают кое-что очень вкусное, идем, - она бесцеремонно хватает подопечного под локоток и уводит прочь от недовольного сопения самого младшего.
Сехун бурчит про слишком умных нун и отмщение, но остается неуслышанным, потому что Исин уже скрывается в другом конце забегаловки. К тому времени, как он возвращается к шумной компании, где уже во всю обсуждают дальнейшие действия, Сехун придумывает коварный план по захвату того, что принадлежит ему лично и всецело. И пусть некоторые нуны и хены только подождут и он им всем покажет. Ух, как покажет!
Дальнейшие съемки проходят шумно, весело и задорно. Они больше похожи на выходные, которых так давно не было, и каждый наслаждается процессом, чуть приоткрывая завесу истинных характеров и настроений. Исин ведет себя тихо, наблюдая за остальными, иногда участвуя в общей деятельности, но делая это исключительно из необходимости. Сехун постоянно ошивается где-то рядом, задевая случайно то рукой, то ногой, напоминая о своем существовании в этом измерении и жизни Чжан Исина. Чондэ все видит и примечает, отвечая усмешкой и закатыванием глаз. Мелкий совсем обнаглей, сдается ему. С этим нужно срочно что-то делать. Весь вопрос в том: что?
Им снимают домик рядом с местом предыдущей съемки и дают полчаса на отдых, но камеры не отключают. Каждый разбредается, кто куда хочет: вымыть руки, переодеться или просто справить нужду. Единицы осваивают территорию, находя симпатичные, а главное удобные места для отдыха. Сехун устраивается на кровати, вытягиваясь во весь свой не малый рост. Заходящие что-то щебечут и тихо посмеиваются, но он чувствует себя практически удовлетворенным. Не хватает только…
- Хен, иди сюда, - манит он пальчиком заглянувшего Исина. Исин не сопротивляется, покорно укладываясь рядом, позволяя себя придавить к кровати. Он перехватывает мягкую лапку макнэ и ласково перебирает пальцы, попутно находя наиболее удобное положение. Сехун шутит и кривляется, забрасывая ноги поперек хеновского живота, позволяя обнять себя в ответ. Исин наслаждается моментом, ловя себя на мысли, что за день успел соскучиться по своему малышу. Он ничего не замечает вокруг, нежась в родном тепле, пока ухо не опаляет горячее дыхание.
- Теперь все будут знать, что ты мой, - шепчет Сехун, а потом отстраняется и кивает на одну из вмонтированных камер, горящих красным огоньком. Исин следит за его взглядом и вздрагивает, когда на соседней кровати, как кажется, зловещим смехом заливается Лухан.
- Избалованный мальчишка! – психует Чжан, стремительно поднимаясь и уносясь прочь.
Явившийся из ниоткуда Чондэ гаденько хихикает и плюхается на теплое место рядом с удивленным макнэ и щелкает того по носу.
- Кажется, кто-то попал. Да, мелкий?
Даже простуженный СинСин может дать отпор, помни об этом, - подмигивает китайский лидер и потягивается – полчаса прошли и пора собирать группу для продолжения съемок.
СинМины, СинХуныТепло. Первое, что ощущает Исин, выбираясь за грань сна, замирая между ним и реальностью, это как по рукам разливает тепло, поднимаясь от кистей к предплечьям и вверх через ключицы к щекам. Губы сами растягиваются в предательской улыбке, а тело тянется за добавкой. Но сон отпускает быстро, выветриваясь из головы. Память услужливо подкидывает навязчивую мысль, что Исин не должен получать удовольствия от чужих прикосновений, даже если они принадлежат так обожаемому им макнэ. Они в ссоре и так просто прощать его он не планировал, а значит стоит прервать блаженство… только еще пару секундочек и все. Обязательно.
- Я вижу, что ты не спишь, - голос, принадлежащий вовсе не О Сехуну, поднимает на ноги желание завыть от негодования и усталости. Исин со стоном распахивает глаза, встречаясь с хитрым взглядом лисьих глаз.
- Тебе никто не говорил, что к тебе так и хочется прикасаться, когда ты спишь? Удержаться практически невозможно. Теперь-то я понимаю Чондэ. - проворные пальцы ведут по щеке, не страшась ни холодного взгляда, ни грозного фырканья, которое из уст «единорога ЕХО» кажется умильным и провоцирует на дальнейшие действия.
- Да вы с ума посходили! – на родном китайском рычит Исин, приписывая парочку корейских ругательств сверху. Он совсем не по-мужски бьет по наглющим рукам и вскакивает, как ошпаренный.
- Да ладно тебе, принцесска, ты так здорово сопел мне в шею, - Минсок тянется вслед за добычей, сцепляя пальцы вокруг тонкой лодыжки и дергая на себя. Исин валится назад на кровать. Точнее на улыбающегося одногруппника, который тут же пользуется ситуацией и укладывает ладони на упругой заднице. – Смотрю, Бекхён не зря выделяет твой зад. – Жамкает, просунув пальцы в задние карманы выделенных спонсорами джинс. – Ты лакомый кусочек и почему-то принадлежишь какому-то макнэ. Несправедливо.
- Руки убрал! – заправской змеей шипит Исин, пытаясь хоть как-то выбраться из навязанных объятий. Минсок усмехается, желая сказать что-то еще, но его прерывает настойчивое покашливание нуны из съемочной группы. Пользуясь ситуацией, Исин выворачивается и стремительно проносится мимо покрывшейся пятнами девушки. Он даже боится представлять, что о нем думают. И от этого хочется запереться где-нибудь и позволить себе немного самобичевания или нытья, которые так претят его взглядам на жизнь.
Ванная комната оказывается отличным убежищем в борьбе за минуты личного пространства. Исин ополаскивает лицо холодной водой и прислоняется лбом к зеркалу, желая сбежать от собственного отражения. Оно красными глазами укоризненно и жалко смотрит, обвиняя во всех смертных грехах и глупости заодно. Ну как он мог подумать, что О Сехун соизволит первым подойти, да еще и лечь рядом, когда они в ссоре. Ну конечно, кто он, а кто Чжан Исин, которого всем хочется потискать, полапать, а в некоторых ситуациях и поцеловать. И никому дела нет до того, что он сам хочет. Исин кривляется, надеясь хоть так разбудить бодрость духа. Получается из рук вон плохо. Если не хуже.
- Син~а, - по ту сторону послышался приглушенный голос и тихие поскрябывания ногтями о гладкую поверхность покрытой лаком двери. – Хен, ну прекрати уже обижаться, - звучит грустно, но примирительно. – Дурак, признаю. Но ведь они все только и занимаются тем, что хотят получить тебя. А я ведь люблю… Ну, хён…
Исин пару раз вдыхает и выдыхает, покрывая зеркало испариной, а потом начинает громко смеяться, пока хватает воздуха в легких и першение горле не напоминает о чертовой простуде, из-за которой он умудрился заработать столько проблем на филейную часть. А может оно и к лучшему? Вредный мальчишка нашел в себе силы и… признался?
- О Сехун!
Часть мелкая, финальнаяКогда раздается первый чих и недовольный возглас, Сехун растягивает губы, старательно изображая из себя хорошего макнэ. Он утыкается лбом в макушку стоящего впереди и тихо посмеивается, чтобы никто не заметил в этом смехе истинного злорадства. Замечает, конечно же, Исин, но ничего не говорит, только улыбается так же ярко и снисходительно. Он перехватывает пальчики своего макнэ и переплетает их со своими, откидывая голову на костлявое плечо. Согласитесь, даже не самая удобная поза отлично помогает расслабиться и отдохнуть, если тебя держат в надежных руках.
-Только не говори, что подхватил простуду. – У Ифань иногда такой Крис, что окружающим остается только закатывать глаза и молиться, чтобы он вновь не начал менять свой стиль руководства группой. Перемен, попросту, никто уже не перенесет или не переживет, если он вспомнит о том, что он как бы лидер и имеет право на деспотичность.
- А это он заразился, - подтрунивает Сехун. – Меньше нужно контактировать с простуженными. Быть может, тогда бациллы через слюну не передавались бы.
- Слушай, умник, - начинает Чондэ, закатывая рукава и готовясь дать хорошую взбучку зарвавшемуся мелкому, но давится кашлем и складывается пополам. Все присутствующие в зале обеспокоенно переглядываются, потому что болеть не время. Потом что болеть главному вокалисту не время вдвойне.
- Чондэ, живо в общежитие. Курс антибиотиков и прочих лекарственных препаратов, рассчитанных на такие случае, найдешь в синей коробке в ванной. Суп и прочее получишь после того, как вернется группа, - Джунмен расталкивает всех по углам, подменяя растерявшегося китайского лидера. Он грозно смотрит на скорчившего рожицу Сехуна и еще более грозно на не сдвинувшегося с места Чондэ. Того сдувает, как ветром, минутой спустя.
- Сегодня же, чтобы все приняли витамины, - продолжает командовать Сухо, обводя каждого таким взглядом, что никто не торопится спорить или шутить на тему раскудахтавшихся лидеров. Иногда мини-лидер бывает той еще занозой в недоступном месте.
- Только может, для начала отправим кого-нибудь проследить за носителем болезнетворных микробов? – предлагает Исин с самым невинным видом. Сехун позади него напрягается, принимаясь недовольно сопеть в ухо. – Хена, например, - продолжает Чжан, кивая на припавшего к бутылке с минеральной водой Минсоку. Тот в свою очередь давится и смотрит с таким негодованием, таким, что никто не замечает, и единогласно выбирают самого старшего ответственной нянькой для разболевшегося одногруппника. Минсок сквозь зубы материт весь китайский народ и, проходя мимо хлопающего ресницами Исина, останавливается на мгновение.
- Никогда бы не подумал, что ты у нас такой злопамятный, - тихо произносит он, удаляясь.
- Еще какой, хен, еще какой, - догоняет его в спину смешливое сехуновское.
- Так, девочки! Пока сладкая парочка обменивается бациллами, мы продолжим репетицию, - хлопает в ладоши Сухо, подмигивая улыбающемуся Исину, - концерт никто не отменял, поэтому подняли свои тельца, отлепились от пола и друг друга, и… Становись!
Автор: KettyNiki
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Чжан Исин (Лэй), Ким Чондэ (Чэнь), О Сехун
Пэйринг: ЧенСины, СинХуны
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Флафф, Повседневность
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл,
Кол-во частей: 5
Статус: закончен
Описание:
К приболевшему Исину приставили вредную няньку
Посвящение:
Чондэ~я, я его тебе обещала. Надеюсь это поднимет тебе настроение
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора
Примечания автора:
Мне захотелось милостей
Приятного прочтения.
ЧенСиныЗапрокидывая голову назад, Исин встает на носочки и тянет руки вверх, вытягивая позвоночник. Тело отзывается ломотой и сопротивлением. Суставы нелепо похрустывают. В голове все еще тянет и гудит так, словно там поселился рой диких пчел, возмущенно жужжащих всякий раз, стоит только их потревожить немного.
- Стареешь, друг мой, - смеется Чондэ. Он вот уже пару минут наблюдает, как ведущий танцор их подгруппы пытается привести мышцы в тонус. Безрезультатно. От чего Исин хмурится, морщит нос и поджимает губы.
- Нам репетировать сегодня, а я чувствую себя загнанной лошадью, - китаец растягивает слова, давая себе такие необходимые секунды для их обдумывая и подбора. Даже в таком состоянии он не позволяет себе оступиться даже в мыслях. Достаточно уже того, что вокалистое недоразумение смеется над его состоянием.
- Нам сегодня репетировать, а тебя никто на репетицию не приглашал, - отзывается Чен. Он подходит к столу, служащему и сладом косметики, и компьютерной подставкой, и даже местом хранения носков (но об этом знают единицы, как тщательно они запрятаны за настольной лампой от загребущих рук макнэ). – Менеджер четко дал понять, что на сегодня с тебя достаточно. Не хватало нам только твоих обмороков перед концертом. Со здоровьем не шутят, хотя кому я это говорю. – Чондэ примечает блистеры с тем самым количеством таблеток, как они сюда и попали, и недовольно хмурит брови. – Ты как ребенок. Или сумасшедший. За годы нашего знакомства я еще не решил, к какой категории тебя будет лучше причислить. Но, судя по тому, что ты даже не попытался принять антибиотики, все-таки я начинаю склоняться к последнему варианту.
- Только ты не начинай, - сокрушается Исин, бросая попытки совладать со своим телом. Он приседает на краешек кровати, шумно выдыхая – болезнь выбрала не самый удачный момент, чтобы подкосить его. На носу рождественская неделя. Группа разучивает новые танцы, чтобы блеснуть своими способностями, но он вынужден отлеживаться вторую половину дня, потому что где-то подцепил простуду, и группа попросту отказалась брать его с собой.
- Крис специально выписал меня для тебя, чтобы я почитал нотации, потому что кое-кто его даже слушать не хочет. А со мной так не получится. Мы же парочка, забыл? – Чен оборачивается и прислоняется бедрами к краю стола. Он игриво подмигивает, призывно облизывая губы.
- Ой, заткнись, - воет раненым зверем Чжан, опрокидываясь на подушки. У него тяжелеют веки, и глаза щиплет, будто в них закапали жидкостью для профилактики. – Однажды ты поплатишься за свой длинный язык. Причем самым извращенным способом. И, поверь, я обеспечу тебе это. Когда-нибудь, - голос подводит, скатываясь до хриплого шепота.
Чондэ улыбается, наблюдая, как дремота охватывает бойкого танцора. Он выглядит особенно невинно с приоткрытым ртом и красными щеками, и Чондэ засматривается, нагло рассматривая беспомощного одногруппника. А потом вспоминает, что тот так и не принял таблетки и, спохватившись, наливает стакан воды, высыпает на ладонь несколько разных таблеток. Исин не сопротивляется, когда его приподнимают, послушно глотает горькие кругляшки и морщится, когда они скребут по глотке. Чондэ ставит стакан на пол, стаскивает с кровати лидера теплое одеяло вместе с покрывалом и укутывает в него пышущее жаром тело, подгибая концы так, чтобы Исин уж точно не мог выбраться.
- Накажет он, - голос приглушен, чтобы никаким образом не потревожить или спугнуть беспокойный сон. Чондэ опускает прохладную ладонь на влажный лоб и улыбается. – Было бы забавно на это посмотреть, знаешь? Сехуни убьет меня, если узнает. - Он подается вперед, останавливаясь в каких-то миллиметрах от губ одногруппника. Горячее дыхание моментально опаляет. Чен дергается, словно ошпаренный, от чего невольно касается мягких губ своими и так и замирает. Пара мгновений кажется вечностью, после которой приходится отстраниться, но только затем, чтобы улечься радом, балансируя на крае узкой кровати.
От автора: Спасибо за прочтение
С уважением, Никки
СинХуныВсех с наступившим!!!
О Сехун нежный. Не совсем милый, как хотят видеть многие, включая руководство и старших в группе, скорее застенчивый и скрытый. Ласковый, как потерянный котенок, обретший в одночасье стол и дом. Он может кругами ходить за кем-нибудь из особо выделяемых им старших, виснуть на них или просто невзначай касаться. Макнэ весь соткан из импульсов и нервных окончаний, требующих постоянного внимания, долгих взглядов и одобрения. Тогда почему…
Исин зарывается в подушку, накрываясь с головой одеялом. Он все еще неважно себя чувствует и подниматься отказывается, наслаждаясь минутами спокойствия и тишины в отсутствии приставленной няньки. Нет, конечно, он обожает Чондэ, но не до такой степени, чтобы терпеть его круглосуточно рядом. Вокалист горланит песни, рассказывает какие-то смешные истории, пичкает лекарствами, которые Исин терпеть не может, и никого не подпускает, для убедительности подперев дверь стулом. Поначалу Исин пытался противостоять, спорить и даже наивно полагает, что сможет доказать свою способность к самостоятельности. Потом сдается (потому что легче согласиться на чрезмерную заботу, чем в последствие выслушивать еще и нравоучения от лидеров) с условием, что ему вернут плеер и телефон. Последний предмет оказывается в его руках с недовольными возгласами и лекцией о вреде радиоволн или чего-то в этом же роде. Исин спорить не стал, запрятав новенький айфон под подушку, и замер в ожидании чуда. Чудо не случалось. Шло время, ожидание растягивалось из долгих минут в бесконечные часы, справленные головной болью и кратким, неспокойным сном.
Ближе к полуночи, когда нянька отправилась в свою комнату, а где-то за дверью послышалась возня и недовольные сопение китайского лидера (Исин ни с чем его не перепутает, даже если вокруг соберется все их шумное агентство), Лэй оторвал голову от подушки и перевернулся на спину. Телефон все еще молчал, а это значило только одно – один мелкий засранец обиделся.
Еще до того, как впасть в немилость и оказаться в ссылке, Исин успел побывать на репетиции группы, где невинное дитя решило привлечь к себе внимание и получить дозу похвальных речей. Кто дернул Исина рассмеяться где-то между недоволной и чем-то не менее странным? Дитя насупилось, топнуло ножкой, выдало порцию отборных слов и гордо отвернулось. Они игнорировало те пару часов до того, как ослабленный простудой организм Исина не уронил его прямо на пол, и после до настоящего момента. И это было странно, потому что Сехун никогда не умел долго обижаться, особенно, если любимый хен валялся в кровати с температурой.
- Привет, больной! Где твоя сиделка? – Лухан не особо отличался тактом и уважением к личному пространству. И уж тем более его мало заботило рады ли ему. Он всегда сваливался, как снег на голову, врываясь ураганом веселья и этих своих чересчур довольных мордочек. Лухан может и похож на мальчика-цветочка, но до спокойных, молча цветущих своей красотой творений природы ему ой как далеко.
Исин исправно считает до десяти, борясь с желанием вновь спрятаться с головой под одеяло и сделать вид, что он пчелка – жужжит себе тихонько и никого не трогает. От Лухана так просто не спрятаться, но ведь попытаться можно было бы.
- Хм, - задумчиво тянет Сяо Лу и плюхается на кровать, не заботясь об отдавленности и примятости чужих конечностей. – А где мой ребенок? – По серьезной мордашке и отсутствию жуткой улыбки, Исин понимает, что тот не просто шутит или пытается задеть, а именно интересуется. Вопрос повисает в воздухе, потому что Лэй и сам не прочь бы узнать, куда делось мелкое недоразумение в сто восемьдесят с лишним сантиметров роста.
- Он разве не остался на репетиции?
- Под предлогом: «Ой, хенчик, животик болит» он смысля часа три назад. Мы-то все прекрасно поняли, куда именно он направился, но неужели не добрался? – Лухан оглядывает комнату, словно младший мог спрятаться где-нибудь ради шутки. Он даже под кровать заглядывает, но ничего кроме клочка пыли и потерянно носка не находит.
Пока старший шерстит пространство, Исин выуживает телефон и набирает заученный номер. В трубке слышится Thrift Shop, с которой планирует выступить Крис, и никакого ответа. Исин повторяет набор, вслух проговаривая цифры, будто мог ошибиться где-то. Но и в этот раз звонок игнорируется абонентом.
- Ну это уже не смешно, - паникует Лу. Он выхватывает айфон из дрожащих пальцев собрата и, порывшись в списке контактов, находит заветный номер. Отвечают моментально, словно этого и ждали. Лухан удовлетворённо выдыхает, когда Сухо уставшим тоном сообщает, что макнэ заперся в комнате и, судя по стоящему храпу, дрыхнет без задних лапок. Исин выдыхает вместе с ним и все-таки прячется под одеялом, в надежде избавиться от присутствующего и побыть немного в одиночестве.
- Мелкий, кажется, и правда слег с больным животом, если уснул раньше полуночи, - философски изрекает Лухан и даже палец вверх поднимает для убедительности. Но Исин уже не видит этого. – Ну, тогда и я пойду.
К Исину заглядывают все по очереди, интересуясь самочувствием, но, не находя ответа, решают, что тот спит и не тревожат больше. Только Чондэ снова сокрушается о забытых таблетках и микстурах. Но вскоре и он смолкает, желая приятных снов и скорейшего выздоровления. Исин же может только прятаться под одеялом и размышлять, почему О Сехун так сильно обиделся на вполне привычную реакцию на свои кривляния.
Спустя некоторое время, - Лэй не знает, сколько точно прошло времени, - дверь вновь скрипнула и аккуратно притворилась. Исин замер, намереваясь продолжить претворяться. Кто-то неслышно подошел к кровати, откинул край одеяла и забрался позади, закинув ноги и руки на еле дышащего танцора. Ледяные ступни едва не заставили вскрикнуть, но Исин стоически принял холодную пытку, придвинувшись тесней. Знакомый запах шампуня проник в легкие, наполнив их до краев. Приятное тепло скользнуло вдоль грудной клетки, стирая тревогу.
- Ребенок, ты почему так поздно? – шепотом интересуется Исин.
- Потому что хен – бесхребетное, бесчувственное, беспринципное… - Сехун давится недовольством и так и замирает с открытым ртом.
- И сколько ты еще слов знаешь на «без»? И откуда столько недовольства? Я всего лишь засмеялся, а ты устроил целую трагедию, - пытается пошутить Исин, но получает за это тычок под ребра и все-таки взвизгивает.
- Причем тут смех? Ты целовался с Чондэ-хеном! Как ты мог, м? Меня тебе мало что-ли?
Исин тщетно пытается припомнить, когда это такое было, чтобы оценить обоснованность претензий, но ничего не приходит на ум. Разве что странный сон, что снился ему, пока температура зашкаливала на отметке в 39.
Общежитие сотрясло громкое «ЧОНДЭ!» и топот маленьких ножек, скрывающихся прочь от двери простуженного танцора.
ЧенСины и СинХуныВ обычное время Чжан Исин вполне адекватен (нет, мы закроем глаза за его подвисания и попытки спрятаться где-нибудь под одеялом собственного мира). Он адекватно реагирует на критику, недовольство менеджеров, которые так и норовят сослать его в очередную ссылку из-за «мне не нравятся эти хрипы у тебя в голосе», обиженную мордашку главного вокалиста группы, который вполне себе серьезно дуется после ночного приключения и недовольного «почему все лучшее должно доставаться детям?». Даже на понимающие, но от того не менее тяжелые взгляды Луханя можно не обращать внимания – сплетни в их группе и без того распространяются с пугающей скоростью. Но вот когда их всех дружно выпинывают под прицелом нескольких камер черт знает куда, разделив, как положено, на подгруппы, а на заднем фоне тенью маячит Сехун, грозящий уничтожить все живое, если к любимому хену кто-то даже просто приблизится, Исина, мягко говоря, начинает подергивать.
- Чен-хен, - у Сехуна сладенький голосок и милейшая улыбка на лице, от которой жутко становится даже непробиваемому Крису, у которого и без того голова уже болит от жуткого цвета их одинаковых курток, - надеюсь, ты помнишь наш разговор? Никаких прикасаний и поползновений в адрес Исин-хена. Иначе к следующему камбеку мы не досчитаемся одного горластого вокалиста. Фанаты будут горевать, помни об этом.
Чондэ даже бровью не ведет, но в машине усаживается рядом с менеджером, лишь иногда заглядывая в зеркало заднего вида, чтобы полюбоваться уснувшими одногруппниками (на самом деле он нагло пялится на Исина, который во сне приоткрывает губы и все еще шумно дышит из-за заложенности носа).
Когда менеджеры и операторы договариваются остановиться где-нибудь по пути, потому что голодные дети начинают бунтовать вместе со своими бурчащими желудками, Исин надеется, что вынужденная остановка пройдет гладко. Дружная толпа вплывает в небольшое здание и, кажется, заполняет все вокруг шумом и гамом. Исин заходит одним из последних и становится добычей мелкого шантажиста. Сехун упирает руки в бока и преграждает путь, миленько скалясь.
- Хен, ты будешь обедать со мной, - заключает он, но не успевает схватить танцора за руку, как за спиной возникает менеджер-нуна.
- Исин~а, тебе нужно поесть горячего, а лучше какого-нибудь полезного супа. Здесь продают кое-что очень вкусное, идем, - она бесцеремонно хватает подопечного под локоток и уводит прочь от недовольного сопения самого младшего.
Сехун бурчит про слишком умных нун и отмщение, но остается неуслышанным, потому что Исин уже скрывается в другом конце забегаловки. К тому времени, как он возвращается к шумной компании, где уже во всю обсуждают дальнейшие действия, Сехун придумывает коварный план по захвату того, что принадлежит ему лично и всецело. И пусть некоторые нуны и хены только подождут и он им всем покажет. Ух, как покажет!
Дальнейшие съемки проходят шумно, весело и задорно. Они больше похожи на выходные, которых так давно не было, и каждый наслаждается процессом, чуть приоткрывая завесу истинных характеров и настроений. Исин ведет себя тихо, наблюдая за остальными, иногда участвуя в общей деятельности, но делая это исключительно из необходимости. Сехун постоянно ошивается где-то рядом, задевая случайно то рукой, то ногой, напоминая о своем существовании в этом измерении и жизни Чжан Исина. Чондэ все видит и примечает, отвечая усмешкой и закатыванием глаз. Мелкий совсем обнаглей, сдается ему. С этим нужно срочно что-то делать. Весь вопрос в том: что?
Им снимают домик рядом с местом предыдущей съемки и дают полчаса на отдых, но камеры не отключают. Каждый разбредается, кто куда хочет: вымыть руки, переодеться или просто справить нужду. Единицы осваивают территорию, находя симпатичные, а главное удобные места для отдыха. Сехун устраивается на кровати, вытягиваясь во весь свой не малый рост. Заходящие что-то щебечут и тихо посмеиваются, но он чувствует себя практически удовлетворенным. Не хватает только…
- Хен, иди сюда, - манит он пальчиком заглянувшего Исина. Исин не сопротивляется, покорно укладываясь рядом, позволяя себя придавить к кровати. Он перехватывает мягкую лапку макнэ и ласково перебирает пальцы, попутно находя наиболее удобное положение. Сехун шутит и кривляется, забрасывая ноги поперек хеновского живота, позволяя обнять себя в ответ. Исин наслаждается моментом, ловя себя на мысли, что за день успел соскучиться по своему малышу. Он ничего не замечает вокруг, нежась в родном тепле, пока ухо не опаляет горячее дыхание.
- Теперь все будут знать, что ты мой, - шепчет Сехун, а потом отстраняется и кивает на одну из вмонтированных камер, горящих красным огоньком. Исин следит за его взглядом и вздрагивает, когда на соседней кровати, как кажется, зловещим смехом заливается Лухан.
- Избалованный мальчишка! – психует Чжан, стремительно поднимаясь и уносясь прочь.
Явившийся из ниоткуда Чондэ гаденько хихикает и плюхается на теплое место рядом с удивленным макнэ и щелкает того по носу.
- Кажется, кто-то попал. Да, мелкий?
Даже простуженный СинСин может дать отпор, помни об этом, - подмигивает китайский лидер и потягивается – полчаса прошли и пора собирать группу для продолжения съемок.
СинМины, СинХуныТепло. Первое, что ощущает Исин, выбираясь за грань сна, замирая между ним и реальностью, это как по рукам разливает тепло, поднимаясь от кистей к предплечьям и вверх через ключицы к щекам. Губы сами растягиваются в предательской улыбке, а тело тянется за добавкой. Но сон отпускает быстро, выветриваясь из головы. Память услужливо подкидывает навязчивую мысль, что Исин не должен получать удовольствия от чужих прикосновений, даже если они принадлежат так обожаемому им макнэ. Они в ссоре и так просто прощать его он не планировал, а значит стоит прервать блаженство… только еще пару секундочек и все. Обязательно.
- Я вижу, что ты не спишь, - голос, принадлежащий вовсе не О Сехуну, поднимает на ноги желание завыть от негодования и усталости. Исин со стоном распахивает глаза, встречаясь с хитрым взглядом лисьих глаз.
- Тебе никто не говорил, что к тебе так и хочется прикасаться, когда ты спишь? Удержаться практически невозможно. Теперь-то я понимаю Чондэ. - проворные пальцы ведут по щеке, не страшась ни холодного взгляда, ни грозного фырканья, которое из уст «единорога ЕХО» кажется умильным и провоцирует на дальнейшие действия.
- Да вы с ума посходили! – на родном китайском рычит Исин, приписывая парочку корейских ругательств сверху. Он совсем не по-мужски бьет по наглющим рукам и вскакивает, как ошпаренный.
- Да ладно тебе, принцесска, ты так здорово сопел мне в шею, - Минсок тянется вслед за добычей, сцепляя пальцы вокруг тонкой лодыжки и дергая на себя. Исин валится назад на кровать. Точнее на улыбающегося одногруппника, который тут же пользуется ситуацией и укладывает ладони на упругой заднице. – Смотрю, Бекхён не зря выделяет твой зад. – Жамкает, просунув пальцы в задние карманы выделенных спонсорами джинс. – Ты лакомый кусочек и почему-то принадлежишь какому-то макнэ. Несправедливо.
- Руки убрал! – заправской змеей шипит Исин, пытаясь хоть как-то выбраться из навязанных объятий. Минсок усмехается, желая сказать что-то еще, но его прерывает настойчивое покашливание нуны из съемочной группы. Пользуясь ситуацией, Исин выворачивается и стремительно проносится мимо покрывшейся пятнами девушки. Он даже боится представлять, что о нем думают. И от этого хочется запереться где-нибудь и позволить себе немного самобичевания или нытья, которые так претят его взглядам на жизнь.
Ванная комната оказывается отличным убежищем в борьбе за минуты личного пространства. Исин ополаскивает лицо холодной водой и прислоняется лбом к зеркалу, желая сбежать от собственного отражения. Оно красными глазами укоризненно и жалко смотрит, обвиняя во всех смертных грехах и глупости заодно. Ну как он мог подумать, что О Сехун соизволит первым подойти, да еще и лечь рядом, когда они в ссоре. Ну конечно, кто он, а кто Чжан Исин, которого всем хочется потискать, полапать, а в некоторых ситуациях и поцеловать. И никому дела нет до того, что он сам хочет. Исин кривляется, надеясь хоть так разбудить бодрость духа. Получается из рук вон плохо. Если не хуже.
- Син~а, - по ту сторону послышался приглушенный голос и тихие поскрябывания ногтями о гладкую поверхность покрытой лаком двери. – Хен, ну прекрати уже обижаться, - звучит грустно, но примирительно. – Дурак, признаю. Но ведь они все только и занимаются тем, что хотят получить тебя. А я ведь люблю… Ну, хён…
Исин пару раз вдыхает и выдыхает, покрывая зеркало испариной, а потом начинает громко смеяться, пока хватает воздуха в легких и першение горле не напоминает о чертовой простуде, из-за которой он умудрился заработать столько проблем на филейную часть. А может оно и к лучшему? Вредный мальчишка нашел в себе силы и… признался?
- О Сехун!
Часть мелкая, финальнаяКогда раздается первый чих и недовольный возглас, Сехун растягивает губы, старательно изображая из себя хорошего макнэ. Он утыкается лбом в макушку стоящего впереди и тихо посмеивается, чтобы никто не заметил в этом смехе истинного злорадства. Замечает, конечно же, Исин, но ничего не говорит, только улыбается так же ярко и снисходительно. Он перехватывает пальчики своего макнэ и переплетает их со своими, откидывая голову на костлявое плечо. Согласитесь, даже не самая удобная поза отлично помогает расслабиться и отдохнуть, если тебя держат в надежных руках.
-Только не говори, что подхватил простуду. – У Ифань иногда такой Крис, что окружающим остается только закатывать глаза и молиться, чтобы он вновь не начал менять свой стиль руководства группой. Перемен, попросту, никто уже не перенесет или не переживет, если он вспомнит о том, что он как бы лидер и имеет право на деспотичность.
- А это он заразился, - подтрунивает Сехун. – Меньше нужно контактировать с простуженными. Быть может, тогда бациллы через слюну не передавались бы.
- Слушай, умник, - начинает Чондэ, закатывая рукава и готовясь дать хорошую взбучку зарвавшемуся мелкому, но давится кашлем и складывается пополам. Все присутствующие в зале обеспокоенно переглядываются, потому что болеть не время. Потом что болеть главному вокалисту не время вдвойне.
- Чондэ, живо в общежитие. Курс антибиотиков и прочих лекарственных препаратов, рассчитанных на такие случае, найдешь в синей коробке в ванной. Суп и прочее получишь после того, как вернется группа, - Джунмен расталкивает всех по углам, подменяя растерявшегося китайского лидера. Он грозно смотрит на скорчившего рожицу Сехуна и еще более грозно на не сдвинувшегося с места Чондэ. Того сдувает, как ветром, минутой спустя.
- Сегодня же, чтобы все приняли витамины, - продолжает командовать Сухо, обводя каждого таким взглядом, что никто не торопится спорить или шутить на тему раскудахтавшихся лидеров. Иногда мини-лидер бывает той еще занозой в недоступном месте.
- Только может, для начала отправим кого-нибудь проследить за носителем болезнетворных микробов? – предлагает Исин с самым невинным видом. Сехун позади него напрягается, принимаясь недовольно сопеть в ухо. – Хена, например, - продолжает Чжан, кивая на припавшего к бутылке с минеральной водой Минсоку. Тот в свою очередь давится и смотрит с таким негодованием, таким, что никто не замечает, и единогласно выбирают самого старшего ответственной нянькой для разболевшегося одногруппника. Минсок сквозь зубы материт весь китайский народ и, проходя мимо хлопающего ресницами Исина, останавливается на мгновение.
- Никогда бы не подумал, что ты у нас такой злопамятный, - тихо произносит он, удаляясь.
- Еще какой, хен, еще какой, - догоняет его в спину смешливое сехуновское.
- Так, девочки! Пока сладкая парочка обменивается бациллами, мы продолжим репетицию, - хлопает в ладоши Сухо, подмигивая улыбающемуся Исину, - концерт никто не отменял, поэтому подняли свои тельца, отлепились от пола и друг друга, и… Становись!
@темы: Писульки, Бла-Бла-Бла, EXO-K/M, Фанфики
-
-
05.01.2014 в 19:55-
-
05.01.2014 в 20:40-
-
06.01.2014 в 12:37-
-
06.01.2014 в 15:24-
-
06.01.2014 в 15:25-
-
06.01.2014 в 15:25-
-
06.01.2014 в 15:25-
-
06.01.2014 в 15:27