"В тени оставаться сложнее, чем выйти на солнце" Хичоль
Автор: KettyNiki
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Минсок/Лухань
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, Повседневность, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Лу Хань помнит, что именно с этой короткой записки скорым неровным почерком по белому листу, спрятанному левым уголком под забавным магнитиком-божьей коровкой, все и началось.
Посвящение:
Син~а и Чондэ~я, это вам)
Примечания автора:
На самом деле мне хотелось бы написать серию драбблов на эту тему, но мечтать не вредно.
читать дальше«Кипи молока, прекрати есть эту дрянь, и научишь уже питаться чем-то хоть немного полезным для здоровья».
Лу Хань помнит, что именно с этой короткой записки скорым неровным почерком по белому листу, спрятанному левым уголком под забавным магнитиком-божьей коровкой, все и началось.
Студенческая пора – время веселое и запоминающееся. Именно в студенческие годы происходит все то, что в последующем влияет на всю нашу дальнейшую жизнь. Свобода не ограничивается ничем, кроме воспитания и денежных накоплений, которые таят, как вода, если их не поддерживать на постоянном уровне путем подработок и экономии. Вечеринки, новые знакомства, секс по пьяни или на скорую руку, флирт с преподавателями и головные боли от бессонных ночей перед сессиями. Все это – прелести, о которых мы вспоминаем с улыбкой, когда старость подкатывает ревматизмом и сединой на висках. ЛуХану тридцать. Его волосы все еще сохранили молодость и жизненную силу, а ревматизм не подпускается к его персоне ежедневными тренировками в корпоративном спортивном зале. Но стоит вспомнить ту пору, где ритм жизни складывался из беготни между институтом и отделением скорой помощи, где ему повезло работать санитаром (и не то чтобы совсем уж повезло). Редкие часы, не занятые первыми двумя пунктами, отводились на сон в крошечной, дешевой квартире, которую он делил с таким же вечно куда-то спешащим студентом Ким Минсоком.
Это сейчас ЛуХань знает, как его зовут. А тогда, на первом курсе обучения, мелькающий перед глазами сгусток человеческого тепла не представлял никакого интереса. Разве что вызывал желание сказать банальное «спасибо» за то, что сосед находит время на уборку квартиры. Именно благодаря ему, китаец, желающий обрести счастье в чужой стране, не оброс грязью и не превратился в обычного замарашку из бедного района, лишенного заботливой руки рядом и аккуратности.
«Купи молока…» - как форма благодарности и «… прекрати есть эту дрянь…» - как форма заботы, о которой за половину учебного года успел позабыть ЛуХань. Поначалу записка казалась глупостью и неуместной шуткой. ЛуХань не обратил на нее должного внимания и отправил белый листок в мусорное ведро, вместе с использованной одноразовой тарой лапши быстрого приготовления. Но когда записки начали появляться с завидной регулярностью, меняя лишь свое содержание и степень привносимых в них эмоций, не замечать их становилось все сложнее. Поэтому одним воскресным вечером в полупустом холодильнике появилась пачка молока, а на верхней полке в шкафчике над мойкой – коробка каких-то полезных хлопьев.
«Хороший мальчик. Но хлопья? Ты серьезно? Этого достаточно для растущего мужского организма? Дохликом был, дохликом и всю жизнь проходишь».
ЛуХань улыбается, вспоминая свое возмущение на эту записку. «Не лезь не в свое дело», - пишет он впервые и хлопает дверью квартиры, намеренно создавая побольше шума, дабы разбудить, помешать отдохнуть возомнившему о себе слишком много соседу. Это было глупо и уж как-то слишком по-детски. ЛуХань злился и обижался подобно кисейной барышне две, а то и все три недели. Он не понимал, что больше раздражало – появившиеся в его комнате баночки с витаминами или отсутствие клочков бумаги, которые каждое утро выискивали уставшие глаза.
Дни пролетали чередой однообразия и скуки. Сосед все так же куда-то торопился, избегая общества ЛуХаня. Они пересекались по ночам, когда жажда или естественная нужда сталкивала их лбами в маленьком коридоре, но расходились, даже не удостоив один другого кивка в знак приветствия.
«Ненавижу апельсины, знаешь? А эти настырные барышни с первого курса продолжают таскать мне их. Поможешь?»
Идти первым на примирение – дело не простое. Идти на примирение с человеком, которого по большему счету знать не знаешь, но при этом которым умудрился пренебречь – еще сложнее. Тебе не известны его предпочтения, ты никогда не сталкивался с его характером и малейшего понятия не имеешь, как тот отреагирует на твою глупость. Но не попробовать – догрызть внутри себя просторное дупло для сожалений и пугливой птицы-совести.
ЛуХань несколько раз переписывал эту записку. Слова накладывались друг на друга, путая и меняя смысл фразы, из-за чего приходилось писать все заново, вырывая тетрадные листы. Он старательно выверял, высматривал, продумывал… покупал дурацкие апельсины, от одного запаха которых он покрывается красными пятнами. Но все средства хорошо, когда нужно добиться расположения кого-то.
«Дурак ты», «Сам такой», «Поужинай со мной», «Эти пятна так тебе идут», «Неприлично подглядывать», «Ты так пялился в экран, что мне даже стало интересно… это реально так захватывает или просто у кого-то слезливое настроение?»…
Записки следовали одна за другой, пропитываясь игривостью, глупыми шутками и интересом, обрастая словами и полезной информацией. ЛуХань находил их утром и оставлял перед уходом на смену, считая своим долгом пожелать соседу хорошего вечера и спокойных клиентов в ночном клубе, где тот прорабатывал танцором. За что получал на утро гневную тираду о дурном языке и шуточных угроз придушить при первой же встрече. Встречи выпадали все так же редко и зачастую заканчивались лишь взглядами с разных концов университетской столовой или смешками и тычками под ребра во время борьбы за право первым принять душ.
«Дурак ты» - повторялось чаще всего.
Так прошел год, а может чуть больше, а потом…
- Так по-детски держать всю эту макулатуру.
- Так по-детски лазить по моим тайникам. – Теплые луки ложатся поверх прохладных, перебирающих маленькие (и не очень) клочки бумаги, хранящие в себе память тех студенческих лет, полных свободы, на которую совсем не было времени.
- Сколько их здесь? – ЛуХань опирается о широкую грудь спиной, блаженно прикрывая глаза. Тепло окутывает полупрозрачным ареалом, дарит спокойствие и защиту. Подростки наивно полагают, что все это нужно только детям и им самим, забывая о том, что каждое живое существо требует внимания и особого обращения. И пусть тебе тридцать. Пусть за окном белым покрывалом ложится первый снег, а на висках твоего избранника появляются первые седые волоски, вы все еще желаете получать и дарить не умещающийся в груди жар.
- «Наверное, это покажется чем-то странным, а, быть может, ты просто посмеешься надо мной. Но в этой записке, что я оставляю на холодильнике каждый день, мне хочется оставить кое-что большее», - Минсок цитирует одну из попавшихся под руки записку и не скрывает улыбки – он еще не разу ни о чем не пожалел за долгие годы совместной жизни с этим чокнутым существом, помешанным на хирургии и не умеющем нормально позаботиться о своем здоровье (дохликом был, дохликом и остался).
- «Ты даришь мне свое сердце?» - без подглядываний цитирует ЛуХань.
Минсок высвобождает из тонких пальцев пластиковую коробку, ставит ее на прикроватную тумбу и разворачивает ЛуХаня к себе лицом. На него смотря все те же задорные глаза, только в их уголках залегли заметные морщинки, нисколько не портящие моложавое лицо.
- «Если только ты будешь хранить его рядом с моим», - Минсок кончиком пальцев ведет по лбу, переносице, кончику носа к скулам с едва заметной щетиной, а после наклоняется, выдыхая в те самые губы, которые будоражили его воображение долгие годы назад, подталкивая хоть к какой-нибудь глупости. И эта глупость, несколькими сотнями разноцветных бумажек хранящаяся под кроватью в пластиковой коробке, подарила ему не только возможность ближе познакомиться о соседе по съемной квартире, но и пройти с ним рука об руку сложности, неурядицы и переезд в чужую страну, где никто не смотрит на их сплетенные пальцы с укоризной и презрением.
P.S. "Давай заведем ребенка?" - найдет свое место на холодильнике под забавным магнитиком в форме божьей коровки, но это уже совсем другая история.
От автора: Я заранее приношу свои извинения за некую корявость текста. Хотелось написать что-то легкое. А получилось ли - судить вам. Спасибо за прочтение!
С уважением, Никки
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Минсок/Лухань
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, Повседневность, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Лу Хань помнит, что именно с этой короткой записки скорым неровным почерком по белому листу, спрятанному левым уголком под забавным магнитиком-божьей коровкой, все и началось.
Посвящение:
Син~а и Чондэ~я, это вам)
Примечания автора:
На самом деле мне хотелось бы написать серию драбблов на эту тему, но мечтать не вредно.
читать дальше«Кипи молока, прекрати есть эту дрянь, и научишь уже питаться чем-то хоть немного полезным для здоровья».
Лу Хань помнит, что именно с этой короткой записки скорым неровным почерком по белому листу, спрятанному левым уголком под забавным магнитиком-божьей коровкой, все и началось.
Студенческая пора – время веселое и запоминающееся. Именно в студенческие годы происходит все то, что в последующем влияет на всю нашу дальнейшую жизнь. Свобода не ограничивается ничем, кроме воспитания и денежных накоплений, которые таят, как вода, если их не поддерживать на постоянном уровне путем подработок и экономии. Вечеринки, новые знакомства, секс по пьяни или на скорую руку, флирт с преподавателями и головные боли от бессонных ночей перед сессиями. Все это – прелести, о которых мы вспоминаем с улыбкой, когда старость подкатывает ревматизмом и сединой на висках. ЛуХану тридцать. Его волосы все еще сохранили молодость и жизненную силу, а ревматизм не подпускается к его персоне ежедневными тренировками в корпоративном спортивном зале. Но стоит вспомнить ту пору, где ритм жизни складывался из беготни между институтом и отделением скорой помощи, где ему повезло работать санитаром (и не то чтобы совсем уж повезло). Редкие часы, не занятые первыми двумя пунктами, отводились на сон в крошечной, дешевой квартире, которую он делил с таким же вечно куда-то спешащим студентом Ким Минсоком.
Это сейчас ЛуХань знает, как его зовут. А тогда, на первом курсе обучения, мелькающий перед глазами сгусток человеческого тепла не представлял никакого интереса. Разве что вызывал желание сказать банальное «спасибо» за то, что сосед находит время на уборку квартиры. Именно благодаря ему, китаец, желающий обрести счастье в чужой стране, не оброс грязью и не превратился в обычного замарашку из бедного района, лишенного заботливой руки рядом и аккуратности.
«Купи молока…» - как форма благодарности и «… прекрати есть эту дрянь…» - как форма заботы, о которой за половину учебного года успел позабыть ЛуХань. Поначалу записка казалась глупостью и неуместной шуткой. ЛуХань не обратил на нее должного внимания и отправил белый листок в мусорное ведро, вместе с использованной одноразовой тарой лапши быстрого приготовления. Но когда записки начали появляться с завидной регулярностью, меняя лишь свое содержание и степень привносимых в них эмоций, не замечать их становилось все сложнее. Поэтому одним воскресным вечером в полупустом холодильнике появилась пачка молока, а на верхней полке в шкафчике над мойкой – коробка каких-то полезных хлопьев.
«Хороший мальчик. Но хлопья? Ты серьезно? Этого достаточно для растущего мужского организма? Дохликом был, дохликом и всю жизнь проходишь».
ЛуХань улыбается, вспоминая свое возмущение на эту записку. «Не лезь не в свое дело», - пишет он впервые и хлопает дверью квартиры, намеренно создавая побольше шума, дабы разбудить, помешать отдохнуть возомнившему о себе слишком много соседу. Это было глупо и уж как-то слишком по-детски. ЛуХань злился и обижался подобно кисейной барышне две, а то и все три недели. Он не понимал, что больше раздражало – появившиеся в его комнате баночки с витаминами или отсутствие клочков бумаги, которые каждое утро выискивали уставшие глаза.
Дни пролетали чередой однообразия и скуки. Сосед все так же куда-то торопился, избегая общества ЛуХаня. Они пересекались по ночам, когда жажда или естественная нужда сталкивала их лбами в маленьком коридоре, но расходились, даже не удостоив один другого кивка в знак приветствия.
«Ненавижу апельсины, знаешь? А эти настырные барышни с первого курса продолжают таскать мне их. Поможешь?»
Идти первым на примирение – дело не простое. Идти на примирение с человеком, которого по большему счету знать не знаешь, но при этом которым умудрился пренебречь – еще сложнее. Тебе не известны его предпочтения, ты никогда не сталкивался с его характером и малейшего понятия не имеешь, как тот отреагирует на твою глупость. Но не попробовать – догрызть внутри себя просторное дупло для сожалений и пугливой птицы-совести.
ЛуХань несколько раз переписывал эту записку. Слова накладывались друг на друга, путая и меняя смысл фразы, из-за чего приходилось писать все заново, вырывая тетрадные листы. Он старательно выверял, высматривал, продумывал… покупал дурацкие апельсины, от одного запаха которых он покрывается красными пятнами. Но все средства хорошо, когда нужно добиться расположения кого-то.
«Дурак ты», «Сам такой», «Поужинай со мной», «Эти пятна так тебе идут», «Неприлично подглядывать», «Ты так пялился в экран, что мне даже стало интересно… это реально так захватывает или просто у кого-то слезливое настроение?»…
Записки следовали одна за другой, пропитываясь игривостью, глупыми шутками и интересом, обрастая словами и полезной информацией. ЛуХань находил их утром и оставлял перед уходом на смену, считая своим долгом пожелать соседу хорошего вечера и спокойных клиентов в ночном клубе, где тот прорабатывал танцором. За что получал на утро гневную тираду о дурном языке и шуточных угроз придушить при первой же встрече. Встречи выпадали все так же редко и зачастую заканчивались лишь взглядами с разных концов университетской столовой или смешками и тычками под ребра во время борьбы за право первым принять душ.
«Дурак ты» - повторялось чаще всего.
Так прошел год, а может чуть больше, а потом…
- Так по-детски держать всю эту макулатуру.
- Так по-детски лазить по моим тайникам. – Теплые луки ложатся поверх прохладных, перебирающих маленькие (и не очень) клочки бумаги, хранящие в себе память тех студенческих лет, полных свободы, на которую совсем не было времени.
- Сколько их здесь? – ЛуХань опирается о широкую грудь спиной, блаженно прикрывая глаза. Тепло окутывает полупрозрачным ареалом, дарит спокойствие и защиту. Подростки наивно полагают, что все это нужно только детям и им самим, забывая о том, что каждое живое существо требует внимания и особого обращения. И пусть тебе тридцать. Пусть за окном белым покрывалом ложится первый снег, а на висках твоего избранника появляются первые седые волоски, вы все еще желаете получать и дарить не умещающийся в груди жар.
- «Наверное, это покажется чем-то странным, а, быть может, ты просто посмеешься надо мной. Но в этой записке, что я оставляю на холодильнике каждый день, мне хочется оставить кое-что большее», - Минсок цитирует одну из попавшихся под руки записку и не скрывает улыбки – он еще не разу ни о чем не пожалел за долгие годы совместной жизни с этим чокнутым существом, помешанным на хирургии и не умеющем нормально позаботиться о своем здоровье (дохликом был, дохликом и остался).
- «Ты даришь мне свое сердце?» - без подглядываний цитирует ЛуХань.
Минсок высвобождает из тонких пальцев пластиковую коробку, ставит ее на прикроватную тумбу и разворачивает ЛуХаня к себе лицом. На него смотря все те же задорные глаза, только в их уголках залегли заметные морщинки, нисколько не портящие моложавое лицо.
- «Если только ты будешь хранить его рядом с моим», - Минсок кончиком пальцев ведет по лбу, переносице, кончику носа к скулам с едва заметной щетиной, а после наклоняется, выдыхая в те самые губы, которые будоражили его воображение долгие годы назад, подталкивая хоть к какой-нибудь глупости. И эта глупость, несколькими сотнями разноцветных бумажек хранящаяся под кроватью в пластиковой коробке, подарила ему не только возможность ближе познакомиться о соседе по съемной квартире, но и пройти с ним рука об руку сложности, неурядицы и переезд в чужую страну, где никто не смотрит на их сплетенные пальцы с укоризной и презрением.
P.S. "Давай заведем ребенка?" - найдет свое место на холодильнике под забавным магнитиком в форме божьей коровки, но это уже совсем другая история.
От автора: Я заранее приношу свои извинения за некую корявость текста. Хотелось написать что-то легкое. А получилось ли - судить вам. Спасибо за прочтение!
С уважением, Никки
@темы: Писульки, Бла-Бла-Бла, EXO-K/M, Фанфики