"В тени оставаться сложнее, чем выйти на солнце" Хичоль
A life is a moment Автор: KettyNiki
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Лу Хань/Исин, Крис
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Психология, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 13 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Исин ненавидит детей. Но все меняется, когда в его жизнь врывается маленький мальчишка, разительно отличающийся от других детей.
Посвящение:
Всем, всем, всем, кто прочтет.
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора.
Примечания автора:
Если вы привыкли видеть "няшку-вкусняшку" Исина, проходите мимо. Исин ненавидит детей.
Если вы привыкли, что Лу стелится под всех и каждого и заботят его только плотские утехи, проходите мимо.Лу Хань прекрасная ньянька и думает прежде всего о воспитании ребенка.
Если вы привыкли, что Крис - красавец блондин/шатен, направо и налево укладывающий девушек штабелями, проходите мимо. Крису всего два/три года и ему не до "штабелей".
читать дальше-… не к кому обратиться. – Все здания муниципальных учреждений и учреждений, имеющих статус государственных, навивают тоску. Они сконструированы словно под копирку и имеют приблизительно одинаковый дизайн: маленькие комнатки, не по технологии избыточно заполненные техникой и сумасбродными посетителями. Здесь смеются, ругаются и даже плачут, сетуя на несправедливость бытия и современный правительственный строй. Кто-то просит помощи, кто-то просто жалуется, выискивая хорошего слушателя. Местный персонал обходителен, улыбается исключительно приветливо, слушает внимательно, костерит – за глаза. Они стараются помочь по мере возможности или отсылают восвояси, но аккуратно, так, что посетитель и не замечает подвоха.
- … Просим простить за неудобства… - Из подобных мест хочется бежать, обходить стороной или вовсе не знать об их существовании. Разве что из новостей, вещающих о международных конфликтах, политике и посещении правительственных чинов пострадавших от стихий городов. Такие обычно мелькают на экранах плазм в кафе и рано утром на кухне, создавая шумовую завесу, пока закипает чайник.
- Все документы подготовлены. Вам осталось лишь подписать бумаги, и ребенок полностью переходит под вашу опеку…
- Простите? – Все это время рассматривающий небольшое помещение с парой маленьких окошек, широким столом, десятком полок и кожаным, совершенно неудобном диваном, молодой человек вздрагивает и переводит взгляд на миловидную женщину. Ей далеко за сорок, о чем свидетельствуют морщинки вокруг глаз и мудрый взгляд, обращенный на приглашенного. Она выглядит устало и, пожалуй, замучено для работника посольства, облаченного в строгий костюм черного цвета с ненужным для женщины галстуком.
- Ребенок, ваш брат… Так уж вышло, что после смерти его отца, вы единственный родственник, которого мы смогли найти. Мальчику два года и… - Возможно женщина повторяется, отчего красивые для столь не юного возраста глаза прищуриваются, но она тут же берет себя в руки – в конце концов, это ее работа, и ничего страшного не случится, если она повторит еще раз.
- Постойте, - молодой человек подается вперед и берет в руки предложенные для подписи документы. Белоснежные листы испорченны множеством символов на трех языках, дублирующих текст одного и того же содержания. Пробегая глазами по знакомым буквам, молодой человек хмурится, сдерживая поток ругательств. Все верно. Мальчик. У Ифань, по англоязычному тексту – У Крис, сын его матери и мужчины, который в свое время взял ее в жены, наследник огромного состояния и еще множество ненужной информации, которую стоит опустить, становится опекаемым Чжан Лэя или Чжан Исина. – Что за чушь? – После досконального изучения бумаг, Исин отрывается от чтения и смотрит на работника посольства. Два часа назад, когда в его квартире раздался телефонный звонок, в котором некая женщина сообщала о необходимости явиться по указанному адресу, молодой человек рассчитывал получить очередную порцию недовольства из-за неуплаченных вовремя налогов, повисших на его шее вместе с двойным гражданством, но вместо этого на его шею вешают новый груз. И этот груз куда более весомый, нежели несколько сотен долларов в год. – Да я даже о существовании этого ребенка слышу впервые, а вы утверждаете, что он мой сводный брат.
- Мне известно, что вы не общались с матерью последние пять лет в связи…
- Это не ваше дело, - обрывает Исин, недовольно смотря на женщину. Ему только не хватало перетряхивания грязного белья его семьи. И без того голова идет кругом, отказываясь мыслить здраво. – Даже если этот уб… ребенок мой брат, вы обязаны были поинтересоваться моим мнением относительно столь важного решения, как опекунство. Следовало хотя бы поставить меня в известность, прежде чем готовить ребенка к иммиграции из родной страны в неизвестность. Если вы хотите услышать слова благодарности, так не стоит тешить себя пустыми надеждами. – Исин возвращает документы на стол и откидывается на спинку дивана, складывая руки на груди. – Мне не нужны лишние проблемы в виде орущего куска де… мяса. – Исин дает себе десяток подзатыльников за несдержанность перед женщиной почтенного возраста, но бушующий внутри ураган негодования не позволяет мыслить чуть более разумно. Он поддается эмоциям, ему, по сути, не свойственным. Подумать только. Ребенок.
- У нас не было выбора. Вы единственный родственник, и нам казалось, что не возникнет никаких проблем, - неуверенно комментирует женщина. Она перебирает бумажки, складывая их с места на место, пытаясь хоть чем-то занять руки. В ее практики подобная ситуация единична – еще никто не отказывался от опекунства богатенького наследника, даже не смотря на все прошлые обиды. Все хватались за представленный шанс, не взирая ни на что. А этот же паренек, иначе у нее не поворачивается язык назвать сидящего напротив нее моложавого человека, так запросто плюет на единственную оставшуюся родную кровь.
- Давайте называть вещи своими именами, - не сдерживая ехидства, Исин испытующе смотрит на женщину. – Вся денежная часть наследства осядет на счетах местных банков, позволив немного подтянуть экономику этой страны. Пусть незначительно, но вы-то получите солидную премию к заработной плате. Отсюда вполне резонный вопрос: сколько, миссис Дарк, вам нужно, чтобы замять дело и найти другого, более сговорчивого родственника? Так сказать, какова ваша цена?
- Да как вы... - пытается возмутиться женщина, поднимаясь со своего места, но следом опускаясь обратно - в глазах паренька холод и презрение, которым обычно смотрят на продажных чиновников.
- Я не смею, я утверждаю. У папочки этого отродья есть родная сестра. Не уверен, что у них нет... не было проблем в отношениях. - Исин намеренно поправляется, позволяя улыбке коснуться пухловатых губ - не только ему не пришелся когда-то по вкусу этот брак. Он помнил невысокую девушку с ангельской внешностью и характером пантеры. Она рвала и метала, обзывала последними словами мать, в надежде хоть как-то вразумить любимого братца. Братец не образумился - выставил за дверь родную кровь и лишил содержания. Вот так господин У заработал неуважение еще одного человека. Подумать страшно, сколько еще таких людей существовало на свете, униженных, обиженных, ненавидящих.
- Почему вы так не хотите взять на себя ответственность за малыша? Ему всего два года и он не виноват... - Сотрудник посольства хорошо обучен. В каждой ситуации он обязан искать компромиссы, направлять посетителя в нужное русло, если он вдруг затерялся среди волн безразличия и гордыни. Миссис Дарк пытается найти подход к строптивому юнцу, но все попытки разбиваются, так и не доходя до цели.
- Я даю вам месяц. Тридцать дней, начиная с... - Исин мельком смотрит на настенные часы, выполненные в форме солнца, и прикидывает что-то, - трех часов этого дня. И не секундой позже, вы должны были заметить мою пунктуальность. До того времени, так и быть, я заберу этот орущий кусок с собой, но за здравие и прочее - не ручаюсь. Знаете, дети не мое призвание. - Исин поднимает с дивана, позволяя себе немного потянуться. На неудобном диване затекли мышцы, отчего начинала побаливать голова. - А теперь, давайте сюда пацана и приступайте к работе. Чек вы получите сразу же, как только новый опекун появится на пороге посольства.
Миссис Дарк неуверенно кивает. Она так же покидает свое кресло и идет по направлению к двери рядом с многочисленными полками. Исин следует за ней, удивляясь, как вообще ему пришла в голову идея о целом месяце в компании беззубого монстра.
В соседней комнате, на белом ковре с густым ворсом сидит маленький мальчик. Исин пару минут смотрит на него, ссутулившегося над какими-то игрушками. Темные волосы обрамляют по-детски пухлое личико, попадая длинной челкой на глаза. У него прищуренный взгляд и спокойное, взрослое выражение лица, а еще на нем нелепый красный спортивный костюм и белые носочки, уходящие далеко под штанины. С виду ребенок спокоен и безмятежен, и Исин готов радоваться, что не придется прямо здесь и сейчас начинать строить паны по убиению крохи. Радуется он родно до того момента, как мальчик не поднимает на него взгляд. В точности, как у отца - холодный, расчетливый, с долей ненависти ко всему миру. Чжан готов поклясться, что внутри него что-то вспыхивает и выжигается, когда мальчик смотрит вот так. Или это безумие последних минут играет злую шутку, рассказывая то, чего на самом деле нет. Исин моргает для надежности, избавляясь от наваждения. Он не решается подойти к ребенку, предоставляя женщине, сопровождающей его, одеть малыша, собрать какие-то игрушки, запихнуть все в небольшую дорожную сумку, и только потом принимает из рук в руки все это добро, включая маленькую холодную ручку. Они покидают здание посольства под тяжелым, обеспокоенным взглядом работника. Исину хочется обернуться и сложить известную фигуру из пальцев или, как в детстве, проказливо показать язык, но он лишь вздыхает и ловит желтую машину, намереваясь поскорее добраться домой и подумать над сложившейся ситуацией.
У него небольшая квартира, скудно обставленная самой необходимой мебелью. И проблема вовсе не в деньгах, оседающих кругленькой суммой на счете в банке. Скорее природное стремление к минимализму, спасшее его в первые годы проживания в чужой стране.
Побег в незнакомый город – это подростковый порыв, способ доказать самостоятельность и состоятельность себя, как личности. Но не каждый выдерживает этот жестокий урок взросления. Исин помнит и знает, каково это сидеть без крошки хлеба, перебиваясь мелочью и случайными заработками. Но даже в мыслях он не позволял себе думать о возвращении под крылышко матери и ее богатого мужа. Иметь что-то общее с мужчиной, ставшим косвенной причиной смерти любимого отца, не хотелось. Поэтому Исин старался, выкручивался, хватался за всевозможные подработки, даже скрывался от полиции, когда возникали проблемы с визами и отсутствием гражданства. В чужой стране иностранцу не просто реализовать себя. Престижная работа требовала законченного образования и гражданства, а вопрос получения гражданства упирался в отсутствие постоянного заработка. Диссонанс отказывался преобразовываться в консонанс, капризничал и добавлял все новых проблем, пока однажды Исин не нашел на столе в комнате, которую он делил с такими же иммигрантами, только выходцами из Южной Кореи, брошюры с информацией о проводимой выставке конструкторских макетов известных архитекторов. Оставить такую заманчивую возможность познакомиться с работами тех, кем он восхищался во времена студенчества, без внимания было бы глупо. И не почтительно, наверное. Распрощавшись с последними пятью долларами, Исин с блеском в глазах дорвавшегося до сладкого диабетика, влетел в просторный, ярко освещенный зал. И какого же было его негодование, когда в работах любимых мастеров он находил непростительные ошибки. Чем глубже в зал уходил ряд макетов, тем труднее становилось дышать. В конечном итоге, стыдно признать, Исин потерял сознание. Скопившиеся вокруг него люди подумали, что его нехорошо из-за отсутствия надлежащей вентиляции, из-за чего организаторы помогли юноше перебраться в кабинет с балконом, распахнули окно и принесли воды, кудахча и размахивая руками, страшась скандала с прессой на следующее утро. Вот только первым, что произнес Исин, стало: «Какого черта на этой выставке происходит и кто те люди, что прикрываются известными именами?». За что получил одобрительное улюлюканье и выгодный контракт на один год работы в известном конструкторском бюро. Так в его жизни появилась постоянная работа, гражданство, уважение коллег и даже новая квартира недалеко от центра и офиса.
Его квартира совсем не предназначена для маленьких детей. Исин представляет, как это с виду ангелоподобное существо превращается в маленького чертенка с настоящими рогами с трезубцем в руках и расхерачивает весь его быт. Чжан чувствует на губах привкус пыли и судорожно облизывается, смачивая потрескавшуюся кожу слюной. Еще не прошло часа, а он уже паникует.
Дверь противно скрипит, и Исин вот уже в который раз обещает себе вызвать мастера и заменить петли на шарнирные – более прочные и устойчивые к стираниям. Ребенок все так же держится за руку, осторожно передвигая маленькие ножки через порог. Он останавливается в прихожей, позволяя себя раздеть и разуть, и Исин стонет – этот мелкий уже раздражает его одним только своим существованием.
Разутый мальчик не торопится исследовать новую территорию, ожидая разрешения. Он не меняет своего положения более пяти минут, из-за чего Исину, мягко говоря, не совсем удобно. Хочется избавиться от лишнего балласта, поэтому он осторожно подхватывает малыша на руки и вытягивает их, дабы не получить порцию обнимашек-целовашек. От одной только мысли начинает подташнивать, и Исин торопится усадить ребенка на диван, чтобы ретироваться на кухню. Только захлопнув за собой дверь, дабы препятствовать новому жильцу настигнуть его, Исин выдыхает и прислоняется лбом к прохладной поверхности рифленого стекла. Ему нужно подумать. Просто немного вот так постоять и привести мысли в порядок. Заодно усмирить клокочущую внутри ненависть и брезгливость. Он ненавидел детей. Всю свою сознательную жизнь он пытался избегать контактов с маленькими монстрами, норовящими все ломать и облизывать. Исин ненавидел их молочный запах, их глупое поведение, неспособность самостоятельно принимать решения и отвечать за проступки. Исин попросту ненавидел детей и нисколько этого не стыдится. О своих думать ему не приходилось, а чужие – всегда оставались чужими до настоящего момента.
- Ну спасибо, мамочка, - рычит Исин, скрипя зубами. – Ты всегда знала, как мне угодить. Мало тебе было смерти отца, так ты и сама последовала за ним, оставив небольшой сюрприз для любимого сыночка. Забавно, правда? Сейчас ты наблюдаешь за мной и смеешься там наверху? Нравится видеть мои страдания? Я же не достаточно перенес. – Он резко разворачивается и смахивает со стола вазу с высохшими цветами. Осколки мелкой крошкой усеивают пол, поблескивая в лучах полуденного солнца. Исин заворожено наблюдает за игрой света на гранях, прикидывая, как использовать этот эффект в новом проекте, сулящем не плохой гонорар и возможность подняться по карьерной лестнице от простого архитектора к начальнику отдела. Хоть это его и не заботит. Работа в душном помещении вызовет в нем лишь апатию и скуку, лишив вдохновения и рабочего настроя. Возможно, именно поэтому вопрос повышения все еще не поднимает на собрании акционеров. Так же как и никто не запрещает работать дома под присмотром скудно обставленной квартиры и белой чашки с кофе.
Так проходит некоторое время. Исин даже успокаивается и настраивается на дальнейшее существование бок о бок с мальчишкой, отбрасывая ненужные сейчас мысли о непотребном поведении. В конце концов, за убийство, пусть и в состоянии аффекта, он получит реальный срок. А так радовать мамочку он не намерен.
Из гостиной на удивление не слышатся никакие звуки разрушений, и Исин решается выбраться из своего укрытия, дабы проверить, а жив ли еще кроха. Он крадется медленно, стараясь ступать тихо, чтобы не спугнуть. Но малыш вопреки ожиданиям и опасениям оказывается на том же месте, где его и усадили. Он ровно держит спинку и качает ножками, выискав в этом занятии единственный способ развлечься. Удивительно послушный, ребенок оборачивается только тогда, когда Исин привлекает к себе внимание покашливанием. Мальчик смотрит внимательно, моргая в одинаковые промежутки времени, а главное молча. Он не хнычет, не взрывается рыданиями и вообще просто молчит, не предпринимая никаких попыток навести контакт с незнакомым человеком. Словно новые люди для него не в новинку, а дело привычки. Исин прикидывает, сколько в доме отчима бывало за день непонятного люда и сразу все понимает – для бизнесмена того уровня и его родственников многочисленные толпы незнакомцев – норма. Даже если тебе всего чуть более двух лет, - в машине Исин просмотрел всю информацию о ребенке, надеясь найти подводные камни в своем месячном опекунстве, - ты обязан знать как и уметь себя вести.
- Послушай, - Исин приседает на краешек дивана, стараясь держать дистанцию, - я не собираюсь с тобой нянчиться, сюсюкаться и прочей дребедени, к которой ты привык, проживая в доме своего отца. Я не стану подтирать тебе задницу и мыть по сотне раз на дню. Поэтому давай договоримся. - Исин чувствует себя последним придурком, разговаривая с несмышленым малышом, но что-то подсказывает ему, что если он не выставит рамки, то обязательно наделает глупостей, за которые потом придется отвечать перед законом. – Ты ничего не трогаешь, не тянешь в рот, не рисуешь там, где нормальные люди не рисуют, не плачешь, не портишь мебель и собственную одежду, ешь то, что предлагают, и не капризничаешь. Я ведь не так о многом прошу, верно? – Исин незаметно для себя склоняется ближе к ребенку и тут же морщится, отодвигаясь. Ему только этого не хватало. Он хватает мальчишку за руку, поднимает с дивана и практически на буксире тащит за собой в ванную. Мальчик не сопротивляется, все так же повинуясь чужой воле. Ему явно больно, о чем свидетельствуют влага, собирающаяся в уголках глаз, но он не начинает кричать и плакать, как это делают все нормальные дети.
- Здесь, - Исин указывает на унитаз и дергает малыша за руку сильнее, - ты будешь делать все свои дела. Я уверен, что няньки и гувернеры научили тебя правилам поведения этой жизни. Либо ты делаешь все куда положено, либо ходишь так, как есть. Я помою тебя первый и последний раз. Все остальное – твоя забота. И мне плевать на возраст, неспособность или что там еще бывает с малышней? Плевать, понятно? – Исин снова дергает несчастную ручку, от чего косточки непривычно похрустывают, грозя сломаться и раздробиться, как хрупкое стекло вазы, оставшейся на полу в кухне. Но он не обращает на это внимания, игнорируя факт непрочности детских косточек.
Водные процедуры занимают минуты три, за которые Исин, обтянутый в резиновые перчатки, сдерживает подступающую к горлу тошноту. Неприязнь возрастает в разы, когда он видит, как из глаз мальчика катятся дорожки слез. Ему все еще больно, теперь уже и от жесткой мочалки, которая с остервенением проходится по нежной коже. Исин смывает пушистую пену и закутывает мальчика в полотенце, долго раздумывая, как лучше взять его на руки, чтобы максимально избежать контакта. Выходит криво и глупо, наверно. Мальчик жмется к нему, доверительно обвивая чувствительную шею ручками и пряча лицо на плече. Исин вздрагивает от каждого вздоха маленькими легкими, выключает воду и направляется в комнату, где раскладывает одной рукой кровать и укладывает мальчика под одеяло. Крис вертится на месте, принимая удобное положение, и затихает, практически мгновенно засыпая. Исин смотрит на него с нескрываемым интересом. Он впервые встречает ребенка, так разительно отличающегося от остальных. И это напрягает, забирает множество сил на размышления и поиск подвоха. Только какой подвох может быть в двухлетней крохе?
До пробуждения Ифаня Исин занимается уборкой, разбирает сумку, находя там необходимые мелочи, вплоть до небольшого зеленого горшка в цветочек и пачки из пяти памперсов. Он прикидывает, на какой промежуток времени их хватит, и не испортит ли мальчишка новое дорогое белье на его кровати без этих жутких штук с липучками и экстра слоями. Чжан перебирает скудный запас вещей и надеется, что не придется тратиться еще на десяток колготок, носочков и прочей дребедени маленьких размеров. А тратиться придется, заключает он, прикидывая, что за месяц может измениться погода и станет, скорее всего, значительно холоднее. Нужна будет курточка, ботинки, шапочка, костюмчик выходной, ведь не может выйти Исин в парк погулять с ребенком в безвкусном красном спортивном костюме, который малышу совсем не идет. Да и витамины растущему организму необходимы.
Когда Исин ловит себя на мысли, что нужна кроватка и коляска, он в ужасе распахивает глаза. Ифань пробует у него всего месяц, за который не обязательно его выгуливать или показывать людям в качестве доказательства чего-то там семейного. К тому же Исин не уверен, что сможет перенести поход в магазин одежды и даже ближайший супермаркет. Мальчик наверняка перестанет быть таким тихим, привыкнет и будет клянчить какую-нибудь вредную дрянь на кассе. И тут уж точно не избежать ему рукоприкладства и криков на истеричного мальца. Поэтому Исин ограничивается заказом детского питания и продуктов на дом через торговую сеть онлайн магазинов, которые доставляют в течение часа. За это время Ифань просыпается, но продолжает лежать в кроватке, перебирая пальчиками шерстку на медведе, когда-то подаренном Исину кем-то из коллег в честь удачного завершения проекта торгового центра.
- Что, мелкий, проголодался? – Исин присаживается на кровать и помогает мальчику подняться и одеться в чистое. Фиолетовые штанишки смотрятся вполне симпатично, но мальчик отчего-то жмется и кривит нос. Исин сначала хмурится, пытаясь понять, что происходит, а оптом соображает, что, возможно, мальчонка хочет в туалет. В душе закрадывается нехорошее подозрение, что его разыгрывают, и на самом деле Ифань старшего, благодаря чему так легко понимает все наставления и принимает правила поведения в чужом доме. Особенно в тот момент, когда Ифань, после завершения своих дел, выливает содержимое горшка в унитаз и звонко смывает, едва не сваливаясь в воду. Исин помогает ему вымыть руки с мылом и шлепком по попе отправляет в сторону кухни, где приготовлен обед, состоящий из овсяной каши, фруктового пюре, которые в доме Исина не переводились никогда, и чашки ароматного чая без добавок.
Они молча обедают. Мальчик едва достает до стола, поэтому Исин подкладывает ему несколько подушек, создавая своеобразный трон для маленького проказника. Крис ест медленно, тщательно пережевывая пищу имеющимися в арсенале зубками, и не отрывает взгляда от тарелки. Теплая каша вскоре заканчивается, сменяясь полезным яблочным пюре, но Ифань только морщит нос после первой же ложки, но продолжает впихивать в себя явно неприятный ему продукт.
- Так, стоп, - после третьей ложки не может молчать Исин. Он отнимает ложки и маленькую пиалу, пододвигая чай и сахар, чтобы малыш мог сам справиться с задачей выбора количества необходимых ложечек. Малыш кладет одну, тщательно мешает и с наслаждением выпивает горячий напиток практически залпом. Исин качает головой, надеясь, что мальчик не причинит вред своему здоровью. Он вновь себя отдергивает за странные мысли и чересчур «приторное» поведение по отношению к маленькому монстру, навязанному ему по воле посторонних людей.
Закончив с трапезой и отправив посуду в машину, Исин помогает малышу спуститься со стула и раскладывает для него мягкий коврик, пылившийся все это время в стенном шкафе за зимней обувью и коробками с эскизами. Скудный набор игрушек привлекает детское внимание. Исин надеется, что это надолго, потому что он сам лично планирует немного поработать.
Ноутбук приятно жужжит, отвечая на любое прикосновение. Исин приобрел его после завершения первого проекта под руководством своего непосредственного начальника. Тот строго следил за юношей из чужой страны. Его настораживал факт отсутствия образования, но парень был дельным и выполнял все в положенные сроки, за что получил репутацию лучшего молодого работника и повышенное жалование. На него-то Исин и купил верного друга, который еще ни разу его не подвел. Машина принимала исключительно лицензионное программное обеспечение и запускала редакторы и специальные программы с легкостью, без каких бы то ни было заминок на обработку или еще что-то.
Вот и сейчас Исин пару раз щелкает по необходимой иконке, раскрывая начатый чертеж несущих конструкций будущего медицинского центра. Заказчик просил обеспечить максимальное удобство помещений, входов и выходов, а так же предусмотреть парковку и еще массу мелочей, позволивших здоровым гражданам и инвалидам получить обеспечение без особых проблем. Исин уже вторую неделю ломал голову, как с наименьшими потерями и наилучшим результатом три сотни квадратных метров земли превратить в необходимое здание в пять этажей с парковкой. Ничего не получалась. Каждая новая модель вызывала нестыковки, проблемы в расчетах или просто напрочь убивала любое желание подписываться под нелепым, безвкусным зданием из пяти стен без перегородок. Исин чувствовал, как проект медленно высасывает из него остатки сил. Все чаще хотелось бросить все к чертям и сбежать куда-нибудь в теплые страны, чтобы отдохнуть и развеяться. И, быть может, тогда воображение подкинет новеньких идей, от которых волосы перестанут вставать дыбом. Ведь медицинский центр – это серьезная организация, требующая максимальной безопасности и удобства для посетителей. Но как сделать так, чтобы все срослось в один единый макет, который будет не стыдно представить на конференции через неделю?
От размышлений и бесполезных щелканий клавишами цифровой мыши Исина отвлекает настойчивый звонок в дверь. Молодой человек прикидывает, кто бы мог заявиться к нему после заката, но не находит подходящей кандидатуры в своей памяти. Тем временем трель повторяется. Исин поражается, как не сменил еще мелодию, а потом пожимает плечами – гости в его доме не частое явление. Следовательно, трезвонить вот так настырно просто напросто некому. Чжан поднимается с офисного кресла, разминает плечи и направляется к двери, обещая незваному гостю мучительную смерть, если он сейчас же не уберет своего костлявого пальца с клавиши звонка.
- Доставка пиццы, здравствуйте, - с порога приветливо улыбается совсем молоденький с виду паренек. На нем зеленая кепка не по размеру, легкая футболка с эмблемой пиццерии и простые зауженные джинсы. Исин фыркает и едва не закрывает дверь перед носом незваного гостя, но тот продолжает тараторить: - Ваш заказ: «Пепронни» с двойной порцией сыра и соуса. С вас десять долларов пять центов. – Паренек протягивает квадратную коробку и улыбается, растягивая губы на половину прелестно лица. Исин подвисает на мгновение, любуясь большими глазами в обрамлении пушистых ресниц, детским личиком и этой приятной улыбкой. А потом до него доходит смысл сказанного, и он повторно фыркает.
- Вы ошиблись, - информирует Исин. – Проверьте еще раз данные и ступайте с миром.
- Нет же! – Парень заглядывает в планшет, потом на табличку с номером квартиры и сует сформированный заказ под нос Исина. С виду все верно, но Исин ничего не заказывал, поэтому он пожимает плечами и отступает назад в квартиру, намереваясь продолжить работать вместо того, чтобы искать причины ошибки администраторов пиццерии.
- Постойте, - парень хватает его за руку, не намереваясь отпускать так просто. – Моя работа доставить пиццу по адресу, получить деньги и идти по следующему адресу. Адрес ваш, поэтому, будьте добры, забирайте коробку и отплатите заказ.
Исин поражается настырностью хрупкого с виду существа в нелепой кепке. В подобных ситуациях, стоит позвонить на пункт приемов и попросить отменить заказ, что собственно и собирается сделать Исин, но не успевает скрыться в квартире, когда оттуда раздается какой-то приглушенный звук. Он резко оборачивается и мчится в гостиную, где находится малыш, молясь, чтобы тот не натворил дел и не пострадал сам. Мальчик находится возле его рабочего стола, сидящий на холодной полу и шмыгающий носом. Он вжимает голову в плечи, когда слышит громкие шаги и вздрагивает, когда его поднимают за шкирку на ноги.
- Какого черта ты творишь, паршивец? – шипит зло Исин, встряхивая легкую тушку ребенка. – Я просил не прикасаться к моим вещам? Да ты хоть понимаешь, что натворил?
- Он ребенок! – вступается за малыша разносчик пиццы, выхватывая мальчика. – Детям свойственна любознательность и желание посмотреть, чем занимается его родитель! – поучает он.
Исин скрипит зубами. Ему хочется заехать по недовольному личику, ставшему вмиг нечитаемым и совсем не детским. Паренек смотрит с укором, прижимая к себе ребенка и поглаживая его по спины. Малыш не сопротивляется, доверительно обнимая в ответ и, кажется, рыдая на предложенном плече. Кажется, потому что Ифань не издает никаких звуков. Только плечики подрагивают.
- Послушайте, не лезьте не в свое дело, - огрызается Исин, забирая ребенка. Он неосознанно крепко прижимает мальчонку к себе и целует в макушку. Малыш замирает, а потом заходится новым приступом рыданий. – Вот, - Исин отсчитывает одной рукой купюры, добавляя сверху пару долларов, и протягивает их разносчику. – А теперь будьте так добры, проваливайте из моей квартиры.
- Вы совсем не умеете обращаться с детьми, - паренек принимает деньги, оставляет заказ на столе, откуда несколькими минутами ранее малыш смахнул ноутбук. – У меня две младшие сводные сестры, за которыми приходилось присматривать, пока родители пропадали на работе. У меня большой опыт в этом. И если хотите, я могу присматривать за малышом, пока вы работаете или еще что-то.
- Я справлюсь и без вашей помощи.
- Не справитесь. Где вы найдете няню со знанием китайского? Малышу явно не нравится иноязычная речь. А обучать его рано, нужно дождаться хотя бы пяти лет, чтобы речь усваивалась параллельно без всяких проблем.
- Какая вам с этого польза? – сдается Исин, не желая слушать препираний. У паренька приятный акцент и он здорово успокаивает, и кажется не только его. Ифань перестает дрожать, пригревшись в заботливых руках.
- Я избавлюсь от работы, которая вот уже месяц приносит только раздражение и крохи, которых едва хватает на хлеб. А вам не придется везде и всюду таскаться с мальчиком на руках. Да и он наврятли это оценит. Поэтому, может, поможем друг другу? – Разносчик протягивает руку в знак договоренности и Исин принимает ее, надеясь, что сделал правильный выбор и не пожалеет.
- Вот и славно. Меня зовут Лу Хань, - паренек расплывается в довольной улыбке и что-то пишет на вырванном из планшета листе бумаги. Через минуту он отдает ее Исину и упархивает, пообещав явиться завтра ровно в девять, оставив за собой сладковатый шлейф.
И действительно ранним утром, когда зеленый циферблат едва перевалил за 09:00 в квартире раздается оглушающий, противный звон. Исин, только недавно вернувшийся из супермаркета с покупками, указанными в длиннющем списке, недовольно кривится. Ифань пьет теплое молоко и таскает песочное печенье из прикупленной плетеной корзинки. Поход в магазин оказался очень веселым, к удивлению Исина. Мальчик не просил вредностей, не капризничал и даже не устраивал истерик на тему необходимости и срочности покупки игрушек. Он спокойно сидел в каталке, строил глазки молоденьким мамашам и продавщицам, за что получил порцию катания с ветерком и леденец на палочке.
- Доброе утро! – Лу Хань буквально весь светится и пахнет свежей выпечкой. Исин пропускает его в квартиру, помогает с двумя пузатыми пакетами и упускает тот момент, когда мальчик оказывается на руках новоиспеченной няни. Ифань обнимает того за шею и улыбается, принимая симпатичного плюшевого волка. Исин удивленно таращится на идеальную с его точки зрения картину. Мальчик впервые улыбался при нем. Вот так открыто и лучезарно, в точности копируя улыбку Лу Ханя. Исин трясет головой и кашляет, позволяя адекватному мышлению занять свое положенное место. Вместе с тем в груди поднимается привычное тепло и Чжан сломя голову несется к ноутбуку, который к счастью не пострадал в неравной борьбе за существование с Ифанем.
С того самого утра начинается новая жизнь Исина, в которой позади маячил малыш и его няня, проекты принимали детскую направленность (так медицинский центр получил лишний этаж, занятый детским реабилитационным отделением), а смех Лу Ханя, скрашенный улыбками Ифаня приобрели законное место в сердце, расточающем нежность. Лу Хань учил Исина правильно строить предложения и линию поведения, контролировал гнев и несдержанность. Ему не составляло труда вывести успокоить малыша, когда тот начинал плакать из-за вспышки негодования со стороны Исина. Постепенно Чжан привык, что мальчик не ест яблоки, но уплетает за обе щеки груши. Что Ифань очень любит засыпать, когда кто-то гладит его по голову животику и напевает детские песенки. Он научился смотреть под ноги и убирать все колюще-режущие предметы, во избежание трагедий и новой порции слез. Еще Исин полюбил вечерние прогулки вдоль аллеи, ведущей к ближайшему супермаркету. Исин все еще ненавидел детей и кривился каждый раз, когда какая-нибудь малявка хваталась за его штанину и лопотала что-то невнятное. Но это удивительным образом не распространялось на Ифаня. Мальчишка вел себя спокойно, уравновешенно и чуть-чуть по взрослому, помогая по мере своих возрастных возможностей и подпуская очень-очень близко. И единственное, что действительно тревожит – молчание, сопровождающее ребенка.
Дни пролетали сплошной чередой. Они мелькали перед глазами яркими картинками, впечатываясь в пленку воспоминаний и окуная в невообразимый спектр красок. Чжан Исин, иммигрировавший китаец, сбежавший из-под зоркого глаза отчима и матери, ставшей причиной смерти его отца, не мог даже предполагать, что жизнь может быть такой – интересной, наполненной эмоциями и чем-то ванильно-теплым, как сливочный крем с последних пирожных, что они готовили втроем.
Исин не замечал времени, спеша с очередной удачной конференции, на которой его проект получил наивысший балл и оценку экспертов. Он впархивает в квартиру, разувается и замирает на пороге в гостиную. Что-то явно не так. И это «не так» выражается в отсутствии маленьких проворных ручек, крепко обнимающих при каждой встрече. И не важно, куда отлучается Исин – Ифань всегда встречает его неуклюжими объятьями.
- Лу Хань, - тихо зовет Исин, посчитав, что малыш просто уснул раньше положенного. Но нянька не отвлекается. Лу не находится ни на кухне, ни в гостиной. Исин пугается и спешит в спальную, где находит завернутого в одеяло Ифаня. Малыш дрожит, свернувшись в трогательный комочек. Исин забирается с ногами на кровать и притягивает Ифаня к себе на колени, убирая с глаз влажную челку. Мальчик горит и Чжан чувствует приступ паники, блокирующий возможность нормально думать и размышлять. Он мысленно дает себе десяток пощечин, целуя горячие ручки. Это немного отрезвляет и молодой архитектор выуживает из кармана брюк телефон. Линия занята и освобождается только с третьего раза. Исин сбивчиво объясняет оператору о состоянии малыша, дожидается короткого «Вызов принят» и принимается раскачиваться из стороны в сторону, убаюкивая ребенка и успокаивая себя.
Скорая прибывает минут через пятнадцать, за которые Исин готов проститься со своей психикой, страдающей от приступов паники и страха за жить вверенного ему ребенка. Еще три недели назад он готов был выбросить Ифаня из окна, но сейчас этот маленький мальчик был единственным ценным, что осталось в жизни Исина. И он понимал это куда лучше, чем много ранее.
Ифаня забирает неотложка, Исин направляется следом, не желая оставлять мальчика один на один с диагностированным воспалением легких. Лу Хань появляется на пороге больницы как раз в тот момент, когда мальчика выгружают на каталке. Исин впечатывается в него, размахивая кулаками и причитая что-то об оставлении в опасности и тюремном сроке. Лу перехватывает тонкие запястья и толкает Исин вперед, минуя недовольство медперсонала и регистратуры. Он спешит к палате, куда увезли мальчика. Врач пытается спровадить назойливых родственников, интересуясь, кто они такие и какого черта не дожидаются в положенном месте.
- Чжан Исин, - Хань кивает на Исина, - опекун мальчика. Сводный брат, если быть точнее. Мальчика зовут У Крис, три с половиной года, страдает посттравматическим шоком, из-за которого не может говорить. Кроме всего прочего, прошу ограничить прием железа и ряда антибиотиков, на которого у мальчика выявлены аллергические реакции. – Лу Хань отпускает запястья, опускает на пол рюкзак и достает черную папку. – Здесь медицинская карта, в которой вы найдете все необходимые рекомендации, а так же страховка и номер расчетного счета, куда вы можете выставить затраченную на лечение Криса средства.
Исин не верит своим ушам. Он просто отказывается понимать, какого черта бывший разносчик пиццы знает об его опекаемом больше него. И откуда все эти документы и…
- Три с половиной? – шепчет Исин, убеждаясь, что все это время его жестоко обманывали о реальном возрасте ребенка, жившего с ним все это время. – Посттравматический шок? Какого хрена, Лу Хань?
Хань перебрасывается еще парой слов с врачом и вновь хватает Исина за запястье, таща за собой на выход. В соседнем здании обнаруживается симпатичное кофе, в котором Лу и обосновывается, предварительно заказав кофе. Исин смотрит на него в ожидании, постукивая пальцами по столешнице, обтянутой белой скатертью. Лу Хань старается не обращать внимания на раздражительность нанимателя. Он комкает бумажную салфетку и громко втягивает воздух в легкие.
- Прекрати, - рычит Исин, отбирая салфетку. – Я здесь только для того, чтобы выслушать все с самого начала, желательно без вранья и сопутствующих приукрашиваний.
- Я не врал тебе никогда, Исин. Не рассказывал всего, но и не врал. – Хань делает большой глоток кофе, обжигается и высовывает язык. Раньше это действовало успокаивающе, но сейчас Исин очень взвинчен, чтобы покупаться на дешевые трюки. – Я с самого рождения воспитываю Ифаня. Первый год – в Корее, куда его привезли для ряда операций на сердце. Именно этот период жизни вычеркнут из официальных документов. Директору не нужен был больной ребенок, и твоя мать приложила массу усилий, чтобы исправить при помощи хирургических вмешательств то, что природа покалечила. Она год жила в чужой стране без знаний языка, делая все возможное, чтобы не потерять еще одного ребенка. Я всегда был рядом. Сначала в качестве переводчика, потому, как нянька и гувернер. Мальчику требовался особый уход, особенно после смерти госпожи У. Директор пропадал на работе, заливал потерю любимой женщины литрами спиртного, обвинял во всем Ифаня, хотя на деле был виноват сам в том, что она подцепила лихорадку и скончалась в чужой стране. Однажды избил мальчика до полусмерти, а когда понял, что натвори, напился и попытался сбежать от всех проблем. В итоге – мокрая трасса, встречная полоса и многотонная фура. Смерть наступила мгновенно. А вот мальчику приходится мучиться по сей день. Он не разговаривает, не произносит никаких звуков, полностью замкнувшись в себе. Психологический блок в столь юном возрасте куда серьезнее и сильнее, нежели у взрослых. И разрушить его может только чудо.
Исин внимательно слушал и смотрел в чашку с кофе, старательно избегая зрительно контакта с няней его опекаемого. Пазлы складывались медленно, рождая кривую картину с уродливыми зазорами и погнутыми краями. Чжан морщился от осознания несчастливой жизни двух… трехлетнего ребенка. Он и сам прошел через лишения, боль предательства и непризнание себя, как личности. Поэтому единственным верным, что он видел в сложившейся ситуации, было сделать мальчика счастливым, показав и доказав ему, что добра больше и оно всегда ступает рядом, поддерживая в трудные минуты.
2 недели спустя.
- Я не изменю своего решения, миссис Дарк. На счет вашей дочери уже поступила обещанная сумма, поэтому перестаньте препираться и давайте уже разойдемся по домам. – Все здания муниципальных учреждений и учреждений, имеющих статус государственных, навивают тоску. Они сконструированы словно под копирку и имеют приблизительно одинаковый дизайн: маленькие комнатки, не по технологии избыточно заполненные техникой и сумасбродными посетителями. Здесь смеются, ругаются и даже плачут, сетуя на несправедливость бытия и современный правительственный строй. Кто-то просит помощи, кто-то просто жалуется, выискивая хорошего слушателя. Местный персонал обходителен, улыбается исключительно приветливо, слушает внимательно, костерит – за глаза. Они стараются помочь по мере возможности или отсылают восвояси, но аккуратно, так, что посетитель и не замечает подвоха.
- Но как же так? – всплескивает руками женщина в дорогом коротеньком платье, обтягивающем идеальную фигуру. – Я получила уведомление и хочу…
- Честно? – молодой человек оборачивается к ней с самым невозмутимым видом. – Мне плевать на ваши «хотения». Я в курсе движений по счетам, поэтому, лучше перестаньте строить из себя святую невинность. Ребенок останется со мной. Я его законный представитель и опекун. Вы можете попытаться обратиться в суд и отстоять свое право, но, боюсь, сами же и опозоритесь.
- Довольствуйтесь тем, что есть. Вам не урезают вашего содержания, не лишают места в кресле заместителя директора, но прошу оставить в покое моего брата и супруга. – Красивый молодой человек поднимается первым, удобнее перехватывает ребенка, показывающего злой тете язык и направляется к выходу, предварительно попрощавшись с работником посольства.
- Лэй, - миссис Дарк привлекает внимание второго молодого человека, которого видела второй раз в своей жизни. Она отмечает изменения в поведении и выпрямление складок меж бровей и на лбу. Теперь перед ней стоял совсем другой человек. Больше от него не исходило волн ненависти ко всему живому.
- Спасибо, - шепчут в ответ одними губами.
- Син! – слышится из-за двери веселый детский смех.
- Простите, кажется, мой брат… - Исин счастливо улыбается и выскальзывает за дверь, забывая попрощаться.
Миссис Дарк провожает его взглядом. Она довольно кивает головой, не обращая внимания на верещания найденной девицы, считая свой долг выполненным. Мальчик, потерявший родителей, обрел в чужой стране нечто большее: счастье, тепло, привязанность, нежность, любовь и уверенность, что завтрашний день будет солнечным, даже если лучики прячутся за хмурым пухом облаков. Веди жизнь – это лишь одно мгновение, которое не стоит тратить на боль и страдания.
От автора: Спасибо за прочтение!
С уважением, Никки
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Лу Хань/Исин, Крис
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Психология, Философия, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 13 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Исин ненавидит детей. Но все меняется, когда в его жизнь врывается маленький мальчишка, разительно отличающийся от других детей.
Посвящение:
Всем, всем, всем, кто прочтет.
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора.
Примечания автора:
Если вы привыкли видеть "няшку-вкусняшку" Исина, проходите мимо. Исин ненавидит детей.
Если вы привыкли, что Лу стелится под всех и каждого и заботят его только плотские утехи, проходите мимо.Лу Хань прекрасная ньянька и думает прежде всего о воспитании ребенка.
Если вы привыкли, что Крис - красавец блондин/шатен, направо и налево укладывающий девушек штабелями, проходите мимо. Крису всего два/три года и ему не до "штабелей".
читать дальше-… не к кому обратиться. – Все здания муниципальных учреждений и учреждений, имеющих статус государственных, навивают тоску. Они сконструированы словно под копирку и имеют приблизительно одинаковый дизайн: маленькие комнатки, не по технологии избыточно заполненные техникой и сумасбродными посетителями. Здесь смеются, ругаются и даже плачут, сетуя на несправедливость бытия и современный правительственный строй. Кто-то просит помощи, кто-то просто жалуется, выискивая хорошего слушателя. Местный персонал обходителен, улыбается исключительно приветливо, слушает внимательно, костерит – за глаза. Они стараются помочь по мере возможности или отсылают восвояси, но аккуратно, так, что посетитель и не замечает подвоха.
- … Просим простить за неудобства… - Из подобных мест хочется бежать, обходить стороной или вовсе не знать об их существовании. Разве что из новостей, вещающих о международных конфликтах, политике и посещении правительственных чинов пострадавших от стихий городов. Такие обычно мелькают на экранах плазм в кафе и рано утром на кухне, создавая шумовую завесу, пока закипает чайник.
- Все документы подготовлены. Вам осталось лишь подписать бумаги, и ребенок полностью переходит под вашу опеку…
- Простите? – Все это время рассматривающий небольшое помещение с парой маленьких окошек, широким столом, десятком полок и кожаным, совершенно неудобном диваном, молодой человек вздрагивает и переводит взгляд на миловидную женщину. Ей далеко за сорок, о чем свидетельствуют морщинки вокруг глаз и мудрый взгляд, обращенный на приглашенного. Она выглядит устало и, пожалуй, замучено для работника посольства, облаченного в строгий костюм черного цвета с ненужным для женщины галстуком.
- Ребенок, ваш брат… Так уж вышло, что после смерти его отца, вы единственный родственник, которого мы смогли найти. Мальчику два года и… - Возможно женщина повторяется, отчего красивые для столь не юного возраста глаза прищуриваются, но она тут же берет себя в руки – в конце концов, это ее работа, и ничего страшного не случится, если она повторит еще раз.
- Постойте, - молодой человек подается вперед и берет в руки предложенные для подписи документы. Белоснежные листы испорченны множеством символов на трех языках, дублирующих текст одного и того же содержания. Пробегая глазами по знакомым буквам, молодой человек хмурится, сдерживая поток ругательств. Все верно. Мальчик. У Ифань, по англоязычному тексту – У Крис, сын его матери и мужчины, который в свое время взял ее в жены, наследник огромного состояния и еще множество ненужной информации, которую стоит опустить, становится опекаемым Чжан Лэя или Чжан Исина. – Что за чушь? – После досконального изучения бумаг, Исин отрывается от чтения и смотрит на работника посольства. Два часа назад, когда в его квартире раздался телефонный звонок, в котором некая женщина сообщала о необходимости явиться по указанному адресу, молодой человек рассчитывал получить очередную порцию недовольства из-за неуплаченных вовремя налогов, повисших на его шее вместе с двойным гражданством, но вместо этого на его шею вешают новый груз. И этот груз куда более весомый, нежели несколько сотен долларов в год. – Да я даже о существовании этого ребенка слышу впервые, а вы утверждаете, что он мой сводный брат.
- Мне известно, что вы не общались с матерью последние пять лет в связи…
- Это не ваше дело, - обрывает Исин, недовольно смотря на женщину. Ему только не хватало перетряхивания грязного белья его семьи. И без того голова идет кругом, отказываясь мыслить здраво. – Даже если этот уб… ребенок мой брат, вы обязаны были поинтересоваться моим мнением относительно столь важного решения, как опекунство. Следовало хотя бы поставить меня в известность, прежде чем готовить ребенка к иммиграции из родной страны в неизвестность. Если вы хотите услышать слова благодарности, так не стоит тешить себя пустыми надеждами. – Исин возвращает документы на стол и откидывается на спинку дивана, складывая руки на груди. – Мне не нужны лишние проблемы в виде орущего куска де… мяса. – Исин дает себе десяток подзатыльников за несдержанность перед женщиной почтенного возраста, но бушующий внутри ураган негодования не позволяет мыслить чуть более разумно. Он поддается эмоциям, ему, по сути, не свойственным. Подумать только. Ребенок.
- У нас не было выбора. Вы единственный родственник, и нам казалось, что не возникнет никаких проблем, - неуверенно комментирует женщина. Она перебирает бумажки, складывая их с места на место, пытаясь хоть чем-то занять руки. В ее практики подобная ситуация единична – еще никто не отказывался от опекунства богатенького наследника, даже не смотря на все прошлые обиды. Все хватались за представленный шанс, не взирая ни на что. А этот же паренек, иначе у нее не поворачивается язык назвать сидящего напротив нее моложавого человека, так запросто плюет на единственную оставшуюся родную кровь.
- Давайте называть вещи своими именами, - не сдерживая ехидства, Исин испытующе смотрит на женщину. – Вся денежная часть наследства осядет на счетах местных банков, позволив немного подтянуть экономику этой страны. Пусть незначительно, но вы-то получите солидную премию к заработной плате. Отсюда вполне резонный вопрос: сколько, миссис Дарк, вам нужно, чтобы замять дело и найти другого, более сговорчивого родственника? Так сказать, какова ваша цена?
- Да как вы... - пытается возмутиться женщина, поднимаясь со своего места, но следом опускаясь обратно - в глазах паренька холод и презрение, которым обычно смотрят на продажных чиновников.
- Я не смею, я утверждаю. У папочки этого отродья есть родная сестра. Не уверен, что у них нет... не было проблем в отношениях. - Исин намеренно поправляется, позволяя улыбке коснуться пухловатых губ - не только ему не пришелся когда-то по вкусу этот брак. Он помнил невысокую девушку с ангельской внешностью и характером пантеры. Она рвала и метала, обзывала последними словами мать, в надежде хоть как-то вразумить любимого братца. Братец не образумился - выставил за дверь родную кровь и лишил содержания. Вот так господин У заработал неуважение еще одного человека. Подумать страшно, сколько еще таких людей существовало на свете, униженных, обиженных, ненавидящих.
- Почему вы так не хотите взять на себя ответственность за малыша? Ему всего два года и он не виноват... - Сотрудник посольства хорошо обучен. В каждой ситуации он обязан искать компромиссы, направлять посетителя в нужное русло, если он вдруг затерялся среди волн безразличия и гордыни. Миссис Дарк пытается найти подход к строптивому юнцу, но все попытки разбиваются, так и не доходя до цели.
- Я даю вам месяц. Тридцать дней, начиная с... - Исин мельком смотрит на настенные часы, выполненные в форме солнца, и прикидывает что-то, - трех часов этого дня. И не секундой позже, вы должны были заметить мою пунктуальность. До того времени, так и быть, я заберу этот орущий кусок с собой, но за здравие и прочее - не ручаюсь. Знаете, дети не мое призвание. - Исин поднимает с дивана, позволяя себе немного потянуться. На неудобном диване затекли мышцы, отчего начинала побаливать голова. - А теперь, давайте сюда пацана и приступайте к работе. Чек вы получите сразу же, как только новый опекун появится на пороге посольства.
Миссис Дарк неуверенно кивает. Она так же покидает свое кресло и идет по направлению к двери рядом с многочисленными полками. Исин следует за ней, удивляясь, как вообще ему пришла в голову идея о целом месяце в компании беззубого монстра.
В соседней комнате, на белом ковре с густым ворсом сидит маленький мальчик. Исин пару минут смотрит на него, ссутулившегося над какими-то игрушками. Темные волосы обрамляют по-детски пухлое личико, попадая длинной челкой на глаза. У него прищуренный взгляд и спокойное, взрослое выражение лица, а еще на нем нелепый красный спортивный костюм и белые носочки, уходящие далеко под штанины. С виду ребенок спокоен и безмятежен, и Исин готов радоваться, что не придется прямо здесь и сейчас начинать строить паны по убиению крохи. Радуется он родно до того момента, как мальчик не поднимает на него взгляд. В точности, как у отца - холодный, расчетливый, с долей ненависти ко всему миру. Чжан готов поклясться, что внутри него что-то вспыхивает и выжигается, когда мальчик смотрит вот так. Или это безумие последних минут играет злую шутку, рассказывая то, чего на самом деле нет. Исин моргает для надежности, избавляясь от наваждения. Он не решается подойти к ребенку, предоставляя женщине, сопровождающей его, одеть малыша, собрать какие-то игрушки, запихнуть все в небольшую дорожную сумку, и только потом принимает из рук в руки все это добро, включая маленькую холодную ручку. Они покидают здание посольства под тяжелым, обеспокоенным взглядом работника. Исину хочется обернуться и сложить известную фигуру из пальцев или, как в детстве, проказливо показать язык, но он лишь вздыхает и ловит желтую машину, намереваясь поскорее добраться домой и подумать над сложившейся ситуацией.
У него небольшая квартира, скудно обставленная самой необходимой мебелью. И проблема вовсе не в деньгах, оседающих кругленькой суммой на счете в банке. Скорее природное стремление к минимализму, спасшее его в первые годы проживания в чужой стране.
Побег в незнакомый город – это подростковый порыв, способ доказать самостоятельность и состоятельность себя, как личности. Но не каждый выдерживает этот жестокий урок взросления. Исин помнит и знает, каково это сидеть без крошки хлеба, перебиваясь мелочью и случайными заработками. Но даже в мыслях он не позволял себе думать о возвращении под крылышко матери и ее богатого мужа. Иметь что-то общее с мужчиной, ставшим косвенной причиной смерти любимого отца, не хотелось. Поэтому Исин старался, выкручивался, хватался за всевозможные подработки, даже скрывался от полиции, когда возникали проблемы с визами и отсутствием гражданства. В чужой стране иностранцу не просто реализовать себя. Престижная работа требовала законченного образования и гражданства, а вопрос получения гражданства упирался в отсутствие постоянного заработка. Диссонанс отказывался преобразовываться в консонанс, капризничал и добавлял все новых проблем, пока однажды Исин не нашел на столе в комнате, которую он делил с такими же иммигрантами, только выходцами из Южной Кореи, брошюры с информацией о проводимой выставке конструкторских макетов известных архитекторов. Оставить такую заманчивую возможность познакомиться с работами тех, кем он восхищался во времена студенчества, без внимания было бы глупо. И не почтительно, наверное. Распрощавшись с последними пятью долларами, Исин с блеском в глазах дорвавшегося до сладкого диабетика, влетел в просторный, ярко освещенный зал. И какого же было его негодование, когда в работах любимых мастеров он находил непростительные ошибки. Чем глубже в зал уходил ряд макетов, тем труднее становилось дышать. В конечном итоге, стыдно признать, Исин потерял сознание. Скопившиеся вокруг него люди подумали, что его нехорошо из-за отсутствия надлежащей вентиляции, из-за чего организаторы помогли юноше перебраться в кабинет с балконом, распахнули окно и принесли воды, кудахча и размахивая руками, страшась скандала с прессой на следующее утро. Вот только первым, что произнес Исин, стало: «Какого черта на этой выставке происходит и кто те люди, что прикрываются известными именами?». За что получил одобрительное улюлюканье и выгодный контракт на один год работы в известном конструкторском бюро. Так в его жизни появилась постоянная работа, гражданство, уважение коллег и даже новая квартира недалеко от центра и офиса.
Его квартира совсем не предназначена для маленьких детей. Исин представляет, как это с виду ангелоподобное существо превращается в маленького чертенка с настоящими рогами с трезубцем в руках и расхерачивает весь его быт. Чжан чувствует на губах привкус пыли и судорожно облизывается, смачивая потрескавшуюся кожу слюной. Еще не прошло часа, а он уже паникует.
Дверь противно скрипит, и Исин вот уже в который раз обещает себе вызвать мастера и заменить петли на шарнирные – более прочные и устойчивые к стираниям. Ребенок все так же держится за руку, осторожно передвигая маленькие ножки через порог. Он останавливается в прихожей, позволяя себя раздеть и разуть, и Исин стонет – этот мелкий уже раздражает его одним только своим существованием.
Разутый мальчик не торопится исследовать новую территорию, ожидая разрешения. Он не меняет своего положения более пяти минут, из-за чего Исину, мягко говоря, не совсем удобно. Хочется избавиться от лишнего балласта, поэтому он осторожно подхватывает малыша на руки и вытягивает их, дабы не получить порцию обнимашек-целовашек. От одной только мысли начинает подташнивать, и Исин торопится усадить ребенка на диван, чтобы ретироваться на кухню. Только захлопнув за собой дверь, дабы препятствовать новому жильцу настигнуть его, Исин выдыхает и прислоняется лбом к прохладной поверхности рифленого стекла. Ему нужно подумать. Просто немного вот так постоять и привести мысли в порядок. Заодно усмирить клокочущую внутри ненависть и брезгливость. Он ненавидел детей. Всю свою сознательную жизнь он пытался избегать контактов с маленькими монстрами, норовящими все ломать и облизывать. Исин ненавидел их молочный запах, их глупое поведение, неспособность самостоятельно принимать решения и отвечать за проступки. Исин попросту ненавидел детей и нисколько этого не стыдится. О своих думать ему не приходилось, а чужие – всегда оставались чужими до настоящего момента.
- Ну спасибо, мамочка, - рычит Исин, скрипя зубами. – Ты всегда знала, как мне угодить. Мало тебе было смерти отца, так ты и сама последовала за ним, оставив небольшой сюрприз для любимого сыночка. Забавно, правда? Сейчас ты наблюдаешь за мной и смеешься там наверху? Нравится видеть мои страдания? Я же не достаточно перенес. – Он резко разворачивается и смахивает со стола вазу с высохшими цветами. Осколки мелкой крошкой усеивают пол, поблескивая в лучах полуденного солнца. Исин заворожено наблюдает за игрой света на гранях, прикидывая, как использовать этот эффект в новом проекте, сулящем не плохой гонорар и возможность подняться по карьерной лестнице от простого архитектора к начальнику отдела. Хоть это его и не заботит. Работа в душном помещении вызовет в нем лишь апатию и скуку, лишив вдохновения и рабочего настроя. Возможно, именно поэтому вопрос повышения все еще не поднимает на собрании акционеров. Так же как и никто не запрещает работать дома под присмотром скудно обставленной квартиры и белой чашки с кофе.
Так проходит некоторое время. Исин даже успокаивается и настраивается на дальнейшее существование бок о бок с мальчишкой, отбрасывая ненужные сейчас мысли о непотребном поведении. В конце концов, за убийство, пусть и в состоянии аффекта, он получит реальный срок. А так радовать мамочку он не намерен.
Из гостиной на удивление не слышатся никакие звуки разрушений, и Исин решается выбраться из своего укрытия, дабы проверить, а жив ли еще кроха. Он крадется медленно, стараясь ступать тихо, чтобы не спугнуть. Но малыш вопреки ожиданиям и опасениям оказывается на том же месте, где его и усадили. Он ровно держит спинку и качает ножками, выискав в этом занятии единственный способ развлечься. Удивительно послушный, ребенок оборачивается только тогда, когда Исин привлекает к себе внимание покашливанием. Мальчик смотрит внимательно, моргая в одинаковые промежутки времени, а главное молча. Он не хнычет, не взрывается рыданиями и вообще просто молчит, не предпринимая никаких попыток навести контакт с незнакомым человеком. Словно новые люди для него не в новинку, а дело привычки. Исин прикидывает, сколько в доме отчима бывало за день непонятного люда и сразу все понимает – для бизнесмена того уровня и его родственников многочисленные толпы незнакомцев – норма. Даже если тебе всего чуть более двух лет, - в машине Исин просмотрел всю информацию о ребенке, надеясь найти подводные камни в своем месячном опекунстве, - ты обязан знать как и уметь себя вести.
- Послушай, - Исин приседает на краешек дивана, стараясь держать дистанцию, - я не собираюсь с тобой нянчиться, сюсюкаться и прочей дребедени, к которой ты привык, проживая в доме своего отца. Я не стану подтирать тебе задницу и мыть по сотне раз на дню. Поэтому давай договоримся. - Исин чувствует себя последним придурком, разговаривая с несмышленым малышом, но что-то подсказывает ему, что если он не выставит рамки, то обязательно наделает глупостей, за которые потом придется отвечать перед законом. – Ты ничего не трогаешь, не тянешь в рот, не рисуешь там, где нормальные люди не рисуют, не плачешь, не портишь мебель и собственную одежду, ешь то, что предлагают, и не капризничаешь. Я ведь не так о многом прошу, верно? – Исин незаметно для себя склоняется ближе к ребенку и тут же морщится, отодвигаясь. Ему только этого не хватало. Он хватает мальчишку за руку, поднимает с дивана и практически на буксире тащит за собой в ванную. Мальчик не сопротивляется, все так же повинуясь чужой воле. Ему явно больно, о чем свидетельствуют влага, собирающаяся в уголках глаз, но он не начинает кричать и плакать, как это делают все нормальные дети.
- Здесь, - Исин указывает на унитаз и дергает малыша за руку сильнее, - ты будешь делать все свои дела. Я уверен, что няньки и гувернеры научили тебя правилам поведения этой жизни. Либо ты делаешь все куда положено, либо ходишь так, как есть. Я помою тебя первый и последний раз. Все остальное – твоя забота. И мне плевать на возраст, неспособность или что там еще бывает с малышней? Плевать, понятно? – Исин снова дергает несчастную ручку, от чего косточки непривычно похрустывают, грозя сломаться и раздробиться, как хрупкое стекло вазы, оставшейся на полу в кухне. Но он не обращает на это внимания, игнорируя факт непрочности детских косточек.
Водные процедуры занимают минуты три, за которые Исин, обтянутый в резиновые перчатки, сдерживает подступающую к горлу тошноту. Неприязнь возрастает в разы, когда он видит, как из глаз мальчика катятся дорожки слез. Ему все еще больно, теперь уже и от жесткой мочалки, которая с остервенением проходится по нежной коже. Исин смывает пушистую пену и закутывает мальчика в полотенце, долго раздумывая, как лучше взять его на руки, чтобы максимально избежать контакта. Выходит криво и глупо, наверно. Мальчик жмется к нему, доверительно обвивая чувствительную шею ручками и пряча лицо на плече. Исин вздрагивает от каждого вздоха маленькими легкими, выключает воду и направляется в комнату, где раскладывает одной рукой кровать и укладывает мальчика под одеяло. Крис вертится на месте, принимая удобное положение, и затихает, практически мгновенно засыпая. Исин смотрит на него с нескрываемым интересом. Он впервые встречает ребенка, так разительно отличающегося от остальных. И это напрягает, забирает множество сил на размышления и поиск подвоха. Только какой подвох может быть в двухлетней крохе?
До пробуждения Ифаня Исин занимается уборкой, разбирает сумку, находя там необходимые мелочи, вплоть до небольшого зеленого горшка в цветочек и пачки из пяти памперсов. Он прикидывает, на какой промежуток времени их хватит, и не испортит ли мальчишка новое дорогое белье на его кровати без этих жутких штук с липучками и экстра слоями. Чжан перебирает скудный запас вещей и надеется, что не придется тратиться еще на десяток колготок, носочков и прочей дребедени маленьких размеров. А тратиться придется, заключает он, прикидывая, что за месяц может измениться погода и станет, скорее всего, значительно холоднее. Нужна будет курточка, ботинки, шапочка, костюмчик выходной, ведь не может выйти Исин в парк погулять с ребенком в безвкусном красном спортивном костюме, который малышу совсем не идет. Да и витамины растущему организму необходимы.
Когда Исин ловит себя на мысли, что нужна кроватка и коляска, он в ужасе распахивает глаза. Ифань пробует у него всего месяц, за который не обязательно его выгуливать или показывать людям в качестве доказательства чего-то там семейного. К тому же Исин не уверен, что сможет перенести поход в магазин одежды и даже ближайший супермаркет. Мальчик наверняка перестанет быть таким тихим, привыкнет и будет клянчить какую-нибудь вредную дрянь на кассе. И тут уж точно не избежать ему рукоприкладства и криков на истеричного мальца. Поэтому Исин ограничивается заказом детского питания и продуктов на дом через торговую сеть онлайн магазинов, которые доставляют в течение часа. За это время Ифань просыпается, но продолжает лежать в кроватке, перебирая пальчиками шерстку на медведе, когда-то подаренном Исину кем-то из коллег в честь удачного завершения проекта торгового центра.
- Что, мелкий, проголодался? – Исин присаживается на кровать и помогает мальчику подняться и одеться в чистое. Фиолетовые штанишки смотрятся вполне симпатично, но мальчик отчего-то жмется и кривит нос. Исин сначала хмурится, пытаясь понять, что происходит, а оптом соображает, что, возможно, мальчонка хочет в туалет. В душе закрадывается нехорошее подозрение, что его разыгрывают, и на самом деле Ифань старшего, благодаря чему так легко понимает все наставления и принимает правила поведения в чужом доме. Особенно в тот момент, когда Ифань, после завершения своих дел, выливает содержимое горшка в унитаз и звонко смывает, едва не сваливаясь в воду. Исин помогает ему вымыть руки с мылом и шлепком по попе отправляет в сторону кухни, где приготовлен обед, состоящий из овсяной каши, фруктового пюре, которые в доме Исина не переводились никогда, и чашки ароматного чая без добавок.
Они молча обедают. Мальчик едва достает до стола, поэтому Исин подкладывает ему несколько подушек, создавая своеобразный трон для маленького проказника. Крис ест медленно, тщательно пережевывая пищу имеющимися в арсенале зубками, и не отрывает взгляда от тарелки. Теплая каша вскоре заканчивается, сменяясь полезным яблочным пюре, но Ифань только морщит нос после первой же ложки, но продолжает впихивать в себя явно неприятный ему продукт.
- Так, стоп, - после третьей ложки не может молчать Исин. Он отнимает ложки и маленькую пиалу, пододвигая чай и сахар, чтобы малыш мог сам справиться с задачей выбора количества необходимых ложечек. Малыш кладет одну, тщательно мешает и с наслаждением выпивает горячий напиток практически залпом. Исин качает головой, надеясь, что мальчик не причинит вред своему здоровью. Он вновь себя отдергивает за странные мысли и чересчур «приторное» поведение по отношению к маленькому монстру, навязанному ему по воле посторонних людей.
Закончив с трапезой и отправив посуду в машину, Исин помогает малышу спуститься со стула и раскладывает для него мягкий коврик, пылившийся все это время в стенном шкафе за зимней обувью и коробками с эскизами. Скудный набор игрушек привлекает детское внимание. Исин надеется, что это надолго, потому что он сам лично планирует немного поработать.
Ноутбук приятно жужжит, отвечая на любое прикосновение. Исин приобрел его после завершения первого проекта под руководством своего непосредственного начальника. Тот строго следил за юношей из чужой страны. Его настораживал факт отсутствия образования, но парень был дельным и выполнял все в положенные сроки, за что получил репутацию лучшего молодого работника и повышенное жалование. На него-то Исин и купил верного друга, который еще ни разу его не подвел. Машина принимала исключительно лицензионное программное обеспечение и запускала редакторы и специальные программы с легкостью, без каких бы то ни было заминок на обработку или еще что-то.
Вот и сейчас Исин пару раз щелкает по необходимой иконке, раскрывая начатый чертеж несущих конструкций будущего медицинского центра. Заказчик просил обеспечить максимальное удобство помещений, входов и выходов, а так же предусмотреть парковку и еще массу мелочей, позволивших здоровым гражданам и инвалидам получить обеспечение без особых проблем. Исин уже вторую неделю ломал голову, как с наименьшими потерями и наилучшим результатом три сотни квадратных метров земли превратить в необходимое здание в пять этажей с парковкой. Ничего не получалась. Каждая новая модель вызывала нестыковки, проблемы в расчетах или просто напрочь убивала любое желание подписываться под нелепым, безвкусным зданием из пяти стен без перегородок. Исин чувствовал, как проект медленно высасывает из него остатки сил. Все чаще хотелось бросить все к чертям и сбежать куда-нибудь в теплые страны, чтобы отдохнуть и развеяться. И, быть может, тогда воображение подкинет новеньких идей, от которых волосы перестанут вставать дыбом. Ведь медицинский центр – это серьезная организация, требующая максимальной безопасности и удобства для посетителей. Но как сделать так, чтобы все срослось в один единый макет, который будет не стыдно представить на конференции через неделю?
От размышлений и бесполезных щелканий клавишами цифровой мыши Исина отвлекает настойчивый звонок в дверь. Молодой человек прикидывает, кто бы мог заявиться к нему после заката, но не находит подходящей кандидатуры в своей памяти. Тем временем трель повторяется. Исин поражается, как не сменил еще мелодию, а потом пожимает плечами – гости в его доме не частое явление. Следовательно, трезвонить вот так настырно просто напросто некому. Чжан поднимается с офисного кресла, разминает плечи и направляется к двери, обещая незваному гостю мучительную смерть, если он сейчас же не уберет своего костлявого пальца с клавиши звонка.
- Доставка пиццы, здравствуйте, - с порога приветливо улыбается совсем молоденький с виду паренек. На нем зеленая кепка не по размеру, легкая футболка с эмблемой пиццерии и простые зауженные джинсы. Исин фыркает и едва не закрывает дверь перед носом незваного гостя, но тот продолжает тараторить: - Ваш заказ: «Пепронни» с двойной порцией сыра и соуса. С вас десять долларов пять центов. – Паренек протягивает квадратную коробку и улыбается, растягивая губы на половину прелестно лица. Исин подвисает на мгновение, любуясь большими глазами в обрамлении пушистых ресниц, детским личиком и этой приятной улыбкой. А потом до него доходит смысл сказанного, и он повторно фыркает.
- Вы ошиблись, - информирует Исин. – Проверьте еще раз данные и ступайте с миром.
- Нет же! – Парень заглядывает в планшет, потом на табличку с номером квартиры и сует сформированный заказ под нос Исина. С виду все верно, но Исин ничего не заказывал, поэтому он пожимает плечами и отступает назад в квартиру, намереваясь продолжить работать вместо того, чтобы искать причины ошибки администраторов пиццерии.
- Постойте, - парень хватает его за руку, не намереваясь отпускать так просто. – Моя работа доставить пиццу по адресу, получить деньги и идти по следующему адресу. Адрес ваш, поэтому, будьте добры, забирайте коробку и отплатите заказ.
Исин поражается настырностью хрупкого с виду существа в нелепой кепке. В подобных ситуациях, стоит позвонить на пункт приемов и попросить отменить заказ, что собственно и собирается сделать Исин, но не успевает скрыться в квартире, когда оттуда раздается какой-то приглушенный звук. Он резко оборачивается и мчится в гостиную, где находится малыш, молясь, чтобы тот не натворил дел и не пострадал сам. Мальчик находится возле его рабочего стола, сидящий на холодной полу и шмыгающий носом. Он вжимает голову в плечи, когда слышит громкие шаги и вздрагивает, когда его поднимают за шкирку на ноги.
- Какого черта ты творишь, паршивец? – шипит зло Исин, встряхивая легкую тушку ребенка. – Я просил не прикасаться к моим вещам? Да ты хоть понимаешь, что натворил?
- Он ребенок! – вступается за малыша разносчик пиццы, выхватывая мальчика. – Детям свойственна любознательность и желание посмотреть, чем занимается его родитель! – поучает он.
Исин скрипит зубами. Ему хочется заехать по недовольному личику, ставшему вмиг нечитаемым и совсем не детским. Паренек смотрит с укором, прижимая к себе ребенка и поглаживая его по спины. Малыш не сопротивляется, доверительно обнимая в ответ и, кажется, рыдая на предложенном плече. Кажется, потому что Ифань не издает никаких звуков. Только плечики подрагивают.
- Послушайте, не лезьте не в свое дело, - огрызается Исин, забирая ребенка. Он неосознанно крепко прижимает мальчонку к себе и целует в макушку. Малыш замирает, а потом заходится новым приступом рыданий. – Вот, - Исин отсчитывает одной рукой купюры, добавляя сверху пару долларов, и протягивает их разносчику. – А теперь будьте так добры, проваливайте из моей квартиры.
- Вы совсем не умеете обращаться с детьми, - паренек принимает деньги, оставляет заказ на столе, откуда несколькими минутами ранее малыш смахнул ноутбук. – У меня две младшие сводные сестры, за которыми приходилось присматривать, пока родители пропадали на работе. У меня большой опыт в этом. И если хотите, я могу присматривать за малышом, пока вы работаете или еще что-то.
- Я справлюсь и без вашей помощи.
- Не справитесь. Где вы найдете няню со знанием китайского? Малышу явно не нравится иноязычная речь. А обучать его рано, нужно дождаться хотя бы пяти лет, чтобы речь усваивалась параллельно без всяких проблем.
- Какая вам с этого польза? – сдается Исин, не желая слушать препираний. У паренька приятный акцент и он здорово успокаивает, и кажется не только его. Ифань перестает дрожать, пригревшись в заботливых руках.
- Я избавлюсь от работы, которая вот уже месяц приносит только раздражение и крохи, которых едва хватает на хлеб. А вам не придется везде и всюду таскаться с мальчиком на руках. Да и он наврятли это оценит. Поэтому, может, поможем друг другу? – Разносчик протягивает руку в знак договоренности и Исин принимает ее, надеясь, что сделал правильный выбор и не пожалеет.
- Вот и славно. Меня зовут Лу Хань, - паренек расплывается в довольной улыбке и что-то пишет на вырванном из планшета листе бумаги. Через минуту он отдает ее Исину и упархивает, пообещав явиться завтра ровно в девять, оставив за собой сладковатый шлейф.
И действительно ранним утром, когда зеленый циферблат едва перевалил за 09:00 в квартире раздается оглушающий, противный звон. Исин, только недавно вернувшийся из супермаркета с покупками, указанными в длиннющем списке, недовольно кривится. Ифань пьет теплое молоко и таскает песочное печенье из прикупленной плетеной корзинки. Поход в магазин оказался очень веселым, к удивлению Исина. Мальчик не просил вредностей, не капризничал и даже не устраивал истерик на тему необходимости и срочности покупки игрушек. Он спокойно сидел в каталке, строил глазки молоденьким мамашам и продавщицам, за что получил порцию катания с ветерком и леденец на палочке.
- Доброе утро! – Лу Хань буквально весь светится и пахнет свежей выпечкой. Исин пропускает его в квартиру, помогает с двумя пузатыми пакетами и упускает тот момент, когда мальчик оказывается на руках новоиспеченной няни. Ифань обнимает того за шею и улыбается, принимая симпатичного плюшевого волка. Исин удивленно таращится на идеальную с его точки зрения картину. Мальчик впервые улыбался при нем. Вот так открыто и лучезарно, в точности копируя улыбку Лу Ханя. Исин трясет головой и кашляет, позволяя адекватному мышлению занять свое положенное место. Вместе с тем в груди поднимается привычное тепло и Чжан сломя голову несется к ноутбуку, который к счастью не пострадал в неравной борьбе за существование с Ифанем.
С того самого утра начинается новая жизнь Исина, в которой позади маячил малыш и его няня, проекты принимали детскую направленность (так медицинский центр получил лишний этаж, занятый детским реабилитационным отделением), а смех Лу Ханя, скрашенный улыбками Ифаня приобрели законное место в сердце, расточающем нежность. Лу Хань учил Исина правильно строить предложения и линию поведения, контролировал гнев и несдержанность. Ему не составляло труда вывести успокоить малыша, когда тот начинал плакать из-за вспышки негодования со стороны Исина. Постепенно Чжан привык, что мальчик не ест яблоки, но уплетает за обе щеки груши. Что Ифань очень любит засыпать, когда кто-то гладит его по голову животику и напевает детские песенки. Он научился смотреть под ноги и убирать все колюще-режущие предметы, во избежание трагедий и новой порции слез. Еще Исин полюбил вечерние прогулки вдоль аллеи, ведущей к ближайшему супермаркету. Исин все еще ненавидел детей и кривился каждый раз, когда какая-нибудь малявка хваталась за его штанину и лопотала что-то невнятное. Но это удивительным образом не распространялось на Ифаня. Мальчишка вел себя спокойно, уравновешенно и чуть-чуть по взрослому, помогая по мере своих возрастных возможностей и подпуская очень-очень близко. И единственное, что действительно тревожит – молчание, сопровождающее ребенка.
Дни пролетали сплошной чередой. Они мелькали перед глазами яркими картинками, впечатываясь в пленку воспоминаний и окуная в невообразимый спектр красок. Чжан Исин, иммигрировавший китаец, сбежавший из-под зоркого глаза отчима и матери, ставшей причиной смерти его отца, не мог даже предполагать, что жизнь может быть такой – интересной, наполненной эмоциями и чем-то ванильно-теплым, как сливочный крем с последних пирожных, что они готовили втроем.
Исин не замечал времени, спеша с очередной удачной конференции, на которой его проект получил наивысший балл и оценку экспертов. Он впархивает в квартиру, разувается и замирает на пороге в гостиную. Что-то явно не так. И это «не так» выражается в отсутствии маленьких проворных ручек, крепко обнимающих при каждой встрече. И не важно, куда отлучается Исин – Ифань всегда встречает его неуклюжими объятьями.
- Лу Хань, - тихо зовет Исин, посчитав, что малыш просто уснул раньше положенного. Но нянька не отвлекается. Лу не находится ни на кухне, ни в гостиной. Исин пугается и спешит в спальную, где находит завернутого в одеяло Ифаня. Малыш дрожит, свернувшись в трогательный комочек. Исин забирается с ногами на кровать и притягивает Ифаня к себе на колени, убирая с глаз влажную челку. Мальчик горит и Чжан чувствует приступ паники, блокирующий возможность нормально думать и размышлять. Он мысленно дает себе десяток пощечин, целуя горячие ручки. Это немного отрезвляет и молодой архитектор выуживает из кармана брюк телефон. Линия занята и освобождается только с третьего раза. Исин сбивчиво объясняет оператору о состоянии малыша, дожидается короткого «Вызов принят» и принимается раскачиваться из стороны в сторону, убаюкивая ребенка и успокаивая себя.
Скорая прибывает минут через пятнадцать, за которые Исин готов проститься со своей психикой, страдающей от приступов паники и страха за жить вверенного ему ребенка. Еще три недели назад он готов был выбросить Ифаня из окна, но сейчас этот маленький мальчик был единственным ценным, что осталось в жизни Исина. И он понимал это куда лучше, чем много ранее.
Ифаня забирает неотложка, Исин направляется следом, не желая оставлять мальчика один на один с диагностированным воспалением легких. Лу Хань появляется на пороге больницы как раз в тот момент, когда мальчика выгружают на каталке. Исин впечатывается в него, размахивая кулаками и причитая что-то об оставлении в опасности и тюремном сроке. Лу перехватывает тонкие запястья и толкает Исин вперед, минуя недовольство медперсонала и регистратуры. Он спешит к палате, куда увезли мальчика. Врач пытается спровадить назойливых родственников, интересуясь, кто они такие и какого черта не дожидаются в положенном месте.
- Чжан Исин, - Хань кивает на Исина, - опекун мальчика. Сводный брат, если быть точнее. Мальчика зовут У Крис, три с половиной года, страдает посттравматическим шоком, из-за которого не может говорить. Кроме всего прочего, прошу ограничить прием железа и ряда антибиотиков, на которого у мальчика выявлены аллергические реакции. – Лу Хань отпускает запястья, опускает на пол рюкзак и достает черную папку. – Здесь медицинская карта, в которой вы найдете все необходимые рекомендации, а так же страховка и номер расчетного счета, куда вы можете выставить затраченную на лечение Криса средства.
Исин не верит своим ушам. Он просто отказывается понимать, какого черта бывший разносчик пиццы знает об его опекаемом больше него. И откуда все эти документы и…
- Три с половиной? – шепчет Исин, убеждаясь, что все это время его жестоко обманывали о реальном возрасте ребенка, жившего с ним все это время. – Посттравматический шок? Какого хрена, Лу Хань?
Хань перебрасывается еще парой слов с врачом и вновь хватает Исина за запястье, таща за собой на выход. В соседнем здании обнаруживается симпатичное кофе, в котором Лу и обосновывается, предварительно заказав кофе. Исин смотрит на него в ожидании, постукивая пальцами по столешнице, обтянутой белой скатертью. Лу Хань старается не обращать внимания на раздражительность нанимателя. Он комкает бумажную салфетку и громко втягивает воздух в легкие.
- Прекрати, - рычит Исин, отбирая салфетку. – Я здесь только для того, чтобы выслушать все с самого начала, желательно без вранья и сопутствующих приукрашиваний.
- Я не врал тебе никогда, Исин. Не рассказывал всего, но и не врал. – Хань делает большой глоток кофе, обжигается и высовывает язык. Раньше это действовало успокаивающе, но сейчас Исин очень взвинчен, чтобы покупаться на дешевые трюки. – Я с самого рождения воспитываю Ифаня. Первый год – в Корее, куда его привезли для ряда операций на сердце. Именно этот период жизни вычеркнут из официальных документов. Директору не нужен был больной ребенок, и твоя мать приложила массу усилий, чтобы исправить при помощи хирургических вмешательств то, что природа покалечила. Она год жила в чужой стране без знаний языка, делая все возможное, чтобы не потерять еще одного ребенка. Я всегда был рядом. Сначала в качестве переводчика, потому, как нянька и гувернер. Мальчику требовался особый уход, особенно после смерти госпожи У. Директор пропадал на работе, заливал потерю любимой женщины литрами спиртного, обвинял во всем Ифаня, хотя на деле был виноват сам в том, что она подцепила лихорадку и скончалась в чужой стране. Однажды избил мальчика до полусмерти, а когда понял, что натвори, напился и попытался сбежать от всех проблем. В итоге – мокрая трасса, встречная полоса и многотонная фура. Смерть наступила мгновенно. А вот мальчику приходится мучиться по сей день. Он не разговаривает, не произносит никаких звуков, полностью замкнувшись в себе. Психологический блок в столь юном возрасте куда серьезнее и сильнее, нежели у взрослых. И разрушить его может только чудо.
Исин внимательно слушал и смотрел в чашку с кофе, старательно избегая зрительно контакта с няней его опекаемого. Пазлы складывались медленно, рождая кривую картину с уродливыми зазорами и погнутыми краями. Чжан морщился от осознания несчастливой жизни двух… трехлетнего ребенка. Он и сам прошел через лишения, боль предательства и непризнание себя, как личности. Поэтому единственным верным, что он видел в сложившейся ситуации, было сделать мальчика счастливым, показав и доказав ему, что добра больше и оно всегда ступает рядом, поддерживая в трудные минуты.
2 недели спустя.
- Я не изменю своего решения, миссис Дарк. На счет вашей дочери уже поступила обещанная сумма, поэтому перестаньте препираться и давайте уже разойдемся по домам. – Все здания муниципальных учреждений и учреждений, имеющих статус государственных, навивают тоску. Они сконструированы словно под копирку и имеют приблизительно одинаковый дизайн: маленькие комнатки, не по технологии избыточно заполненные техникой и сумасбродными посетителями. Здесь смеются, ругаются и даже плачут, сетуя на несправедливость бытия и современный правительственный строй. Кто-то просит помощи, кто-то просто жалуется, выискивая хорошего слушателя. Местный персонал обходителен, улыбается исключительно приветливо, слушает внимательно, костерит – за глаза. Они стараются помочь по мере возможности или отсылают восвояси, но аккуратно, так, что посетитель и не замечает подвоха.
- Но как же так? – всплескивает руками женщина в дорогом коротеньком платье, обтягивающем идеальную фигуру. – Я получила уведомление и хочу…
- Честно? – молодой человек оборачивается к ней с самым невозмутимым видом. – Мне плевать на ваши «хотения». Я в курсе движений по счетам, поэтому, лучше перестаньте строить из себя святую невинность. Ребенок останется со мной. Я его законный представитель и опекун. Вы можете попытаться обратиться в суд и отстоять свое право, но, боюсь, сами же и опозоритесь.
- Довольствуйтесь тем, что есть. Вам не урезают вашего содержания, не лишают места в кресле заместителя директора, но прошу оставить в покое моего брата и супруга. – Красивый молодой человек поднимается первым, удобнее перехватывает ребенка, показывающего злой тете язык и направляется к выходу, предварительно попрощавшись с работником посольства.
- Лэй, - миссис Дарк привлекает внимание второго молодого человека, которого видела второй раз в своей жизни. Она отмечает изменения в поведении и выпрямление складок меж бровей и на лбу. Теперь перед ней стоял совсем другой человек. Больше от него не исходило волн ненависти ко всему живому.
- Спасибо, - шепчут в ответ одними губами.
- Син! – слышится из-за двери веселый детский смех.
- Простите, кажется, мой брат… - Исин счастливо улыбается и выскальзывает за дверь, забывая попрощаться.
Миссис Дарк провожает его взглядом. Она довольно кивает головой, не обращая внимания на верещания найденной девицы, считая свой долг выполненным. Мальчик, потерявший родителей, обрел в чужой стране нечто большее: счастье, тепло, привязанность, нежность, любовь и уверенность, что завтрашний день будет солнечным, даже если лучики прячутся за хмурым пухом облаков. Веди жизнь – это лишь одно мгновение, которое не стоит тратить на боль и страдания.
От автора: Спасибо за прочтение!
С уважением, Никки
@темы: Бла-Бла-Бла, EXO-K/M, Фанфики