Она снимает свой лифчик? Мамочка, что происходит? Мама! Спаси меня!

P.S.Какие же все-таки у него шикарные пальчики *_*

@темы: Lay, EXO-K/M, Фото

---

"да, вот ты... Пшёл вон!"

@темы: Lay, EXO-K/M, Фото

---

В данный момент времени в моей голове живут 2 идеи. Проблема вот в чем:
1) Это макси, в котором гг - Исин, но я все еще не могу подобрать ему пару. Меня редко хватает на макси. Но это, возможно, мой последний шанс его написать. Поэтому...

2) Тема ангелов/демонов. Причем я знаю, чем они должны заниматься, но я понятия не имею, как начать, как продолжить и что писать

@темы: Писульки, Мелочи жизни, Бла-Бла-Бла, С любовью прямиком из мечты, Личное

---

Обзор книг

Сегодня мой рассказ пойдет о странно звучит, если честно, это мое такое вот начало Келли Армстронг и трилогии "Darkest Powers". На самом деле мое знакомство с автором началось немного с другой серии книг, но мне бы пока хотелось поговорить об этом. Просто потому что три книги за два дня, если вы понимаете, о чем я

Я не привыкла начинать книги с описаний и комментариев. Это как попробовать пирог в процессе приготовления, когда он еще сырой, а ты уже сделал вывод, что есть его не будешь из-за избытка сахара. В этот раз мне это очень помогло, потому что когда сегодня я глянула комментарии на некоторых ресурсах, поняла, что не стала бы даже притрагиваться. В книге нет ничего такого, но она якобы рассчитана на подростков. Хорошо, давайте начнем с этого. Обычная с виду девочка. Миленькая, блондинка, что странно, ибо образ блондинок чаще используется для отрицательных героев или порядочных стерв (стереотипы, давайте не будем об этом забывать), неуклюжая (куда без этого?), вечно переезжающая (бедное дитя, ага), воспитывающаяся отцом, которому на нее то ли по барабаны, то ли просто ему вообще по барабану на все, кроме работы), в руках заботливой гувернантки (которой так же на нее плевать) и тети с заскоками (от тети, если честно, я с самого начала ничего хорошего не ожидала). Школа, половое созревание, приведения, психушка, проблемы с мальчиками и девочками, побег и бла-бла-бла. Нет смысла это все описывать. Банальный сюжет для детишек чуть старше 15. Тем, кому меньше - читать в вольном переводе любителей не советую, так как многие из любителей очень любят придавать работам красочности, которой на самом деле не существует в оригинальном тексте. Далее. Банальность в отношениях героев: между красавцем и чудовищем наша героиня выбирает чудовище (простите, но Дерек для меня благодаря описаниям напоминал такого Квазимодо современного разлива. Наверное, за это стоит сказать спасибо автору, которая так пыталась сбежать от стереотипов, что вляпалась в него по самые уши), подруга, которой наша героиня доверяет, ее предает (кстати, герой Рейчел для меня остался таким сладеньким, покладистым и противным прям до боли в зубах, о судьбе которого нам остается только догадываться), враг - почти подругой (Виктория, на мой взгляд, самый настоящий персонаж из всех. Она не врала на каждом шагу, как многие), тетя - предает (хотя я ждала предательства от отца героини почему-то), якобы плохой, но очень умный мальчик и его хороший и красивый, но до ужаса глупы братец, между которыми выбирает главная героиня И это ее удивление, когда глупый с виду Саймон ее бедненькую, невинную целует и понимает раньше нее же, что она влюблена в другого, а потом еще и благословение дает, без которого Дерек отказывается ее толком целовать. Вообще Хлоя очень странна девочка. И дело не только в ее природе некроманта. Странность в поведении и это ошибка автора. Она боится каждого шороха, лишнего прикосновения, но нефига не боится смотреть, как перерождается оборотень. С ее характером, она должна была бежать от этого, как от огня, а нет! Она ему помогала, как могла.
А теперь о хорошем. Я хочу продолжения. Слишком много вопросов осталось.
Совет читателя: прочтите в оригинале, как это хочу сделать я. Читается легко, поэтому это отличный способ отдохнуть от действительно и посмеяться над автором и той простотой, которую он пытался передать.

@темы: Мнения, Бла-Бла-Бла, Книги

---

Weekly Idol, в гостях Хичоль

Магнат мира айдолов Принц СМ (хотя я назвала бы его принцессой, конечно) Не удивительно, что я так его люблю. Придурковатого, самовлюбленного, но достаточно умного, чтобы не делать глупости даже при таком сложном характере... великий и прекрасный Ким Хичоль, которому я так благодарна.
А вообще хоть иногда хочется узнавать о нем что-то новое. Просто ради разнообразия.
Правда он молоточек погнул, посмеялся, Онью изобразил, Наследников тоже Чудо-человек. А яблоко?

@темы: Super Junior, Hee

---

В качестве приветствия

В качестве приятного бонуса... сразу 2 новых читателя.
Я приветствую  Vivika и  Lady Dafna
Располагайтесь удобнее и чувствуйте себя, как дома))
Что Вас привело? Что-то конкретное или просто интерес?

@темы: ПЧ

---

07.01.2014 в 13:40

Пишет  MaryIQ:

доза хэндпорна для сообщников
и ты, Чен!?

@темы: EXO-K/M

---

Я не коллажист вообще никаким боком. Но мне нужно развеяться, иначе я свихнусь

тык-тык

@темы: руки-крюки, Бла-Бла-Бла

---

Где он? Куда подевался?..

Где он? Куда подевался?..
Автор: KettyNiki
Фэндом: Ориджиналы
Пэйринг: Он/Она
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Ангст, Драма
Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Ты снова глохнешь в своем отчаянье
Публикация на других ресурсах:
Запрещено
Примечания автора:
Это не имеет ко мне никакого отношения, но так четко выражает состояние.

Ты снова глохнешь в своем отчаянье. Из легких воздух вышибает на раз-два, скручивая внутренности вместе с желудком, извергающим остатки вчерашнего ужина. На глазах слезы то ли от жалости к себе, то ли от злости. Все так, как и должно быть, подсказывает разум, в то время как сердце рвется на лоскуты и скулит побитой собакой.

Его всегда было много. В жизни, перед глазами, в мыслях и даже снах, куда он пробирался счастливой улыбкой и обещаниями. Обещания... сколько ты слышала их? Он клялся, срывая с твоих губ слова согласия. Он божился, перекрикивая пение птиц за окном. Он молился, когда в отчаянье ты резала плоть, оставляя глубокие борозды. И все повторялось по кругу, как чертовой временной яме.

Ты умирала медленно. Клетка за клеткой. Орган за органом. И когда ничего, кроме гнили, не осталось, не стало и его. Как по взмаху волшебной палочки, он просто исчез. Сменил номер телефона, должность, работу, город, друзей. И никто не мог ответить, где он. Где тот, кто осыпал тебя пустыми словами? Где тот, кому и ты обещала быть верной. Перед семьей, господом, небом. Где он? Куда подевался?..

@темы: Ориджиналы, Писульки

---

Аи огорошила меня новостью, я с дури полезла в новости и сейчас готова заплакать, потому что если больно нам, фанатам, то как больно ему? Потерять сразу троих близких людей, при этом находясь далеко практически без возможности толком поддержать. Да, он отправился домой, но не так на долго, как хотелось бы. Я просто... без слов. Просто #StayStrongLeeteuk

@темы: Super Junior, Без слов и ответа

---

21.12.2013 в 12:32

Пишет  SES2013:

Фанфик [Rainbow] для jollymuse
Название: Rainbow
От:

Secret Santa

 KettyNiki
Пейринг: У Ифань/Чжан Исин
Жанр: Слэш (яой), Фэнтези, AU
Рейтинг: PG-13
Для кого:  jollymuse по заявке: авторский фик, арт или перевод. Исин-центрик, Чанёль-центрик, Тао-центрик, Крис/Исин, Исин/Лухан !friendship. Рейтинг не важен, предпочтительно AU, можно фэнтази. Не хочу смертей, омегаверс, дарк и стёб. Не хочу клип, коллаж или стихи.

- Что ты делаешь?- Недовольный возглас сопровождается болезненным шипением и попытками вырваться.

- Что ты делаешь?- Недовольный возглас сопровождается болезненным шипением и попытками вырваться.

Крис переплетает свои длинные пальцы с тоненькими, холодными, как лед, и тянет вперед за собой, не скрывая игривой улыбки. В его глазах искрится предвкушение и озорство маленького ребенка, спешащего показать своей любимой маме игрушку в стекле витрины, которую во что бы то ни встало хочется получить к ближайшему празднику.

- Тебе обязательно понравится, вот увидишь, - нисколько не сомневается Крис, ускоряя шаг, постепенно и вовсе переходя на бег. Успеть за ним невозможно, особенно когда длина твоих ног значительно отличается от его. Приходится семенить и подпрыгивать каждый раз, когда ноги путаются друг с другом или спотыкаются о многочисленные камни, россыпью стелящиеся по земле. Тонкие стебли терновника цепляются за рукава, отрывая маленькие прозрачные пуговицы на манжетах, и мажут по гладкой коже, оставляя неглубокие царапины.

- Только не ворчи, хорошо? - пресекаются любые попытки спорить. Вот так запросто, словно границы нарушаются каждый день и за это ничего не бывает. Легкость, с которой Крис несется к своей цели, поражает и завораживает – за ним хочется идти следом, чтобы понять, что еще мог выкинуть этот несносный мальчишка.

Позади остаются поселение и посадка, состоящая исключительно из кустов терновника, замысловатыми сплетениями ветвей завлекающего путников, забредших в эти края. Кусты высажены многие годы назад, когда дождь обильно поливал эти пересохшие земли, и ничто не мешало им тянуться к солнцу. У них особая миссия – защищать поселение от непрошенных гостей, путая их, пугая их. Не зная тайных лазов и заветных слов, никто не сможет нарушить покой местных жителей, так привыкших существовать в заточении своих страхов.

- Что ты задумал? – Карие глаза непроизвольно расширяются, а на кончиках ушей появляются белые пятна, выдающие страх носителя. Последний защитный круг смыкается за спиной, болью отдавая в районе грудной клетки. И кому, как не Лэю знать, что это может значить. Он прислушивается к себе, настраивая внутренние часы на максимальную отметку, которая необходима для стражи, чтобы добраться до нарушителей. О последствиях и грозящем наказании лучше не думать, потому что оно обязательно будет жесточайшим, в лучших традициях спрятанного народа. И вновь отдуваться придется ему, Лэю, не уследившего за своим подопечным и не выполнившего возложенной на него миссии. Как будто это так легко удержать на месте вечно спешащего найти приключения подростка. «Непослушание заразно», - предупреждали Старейшины, но все равно не отзывали своего приказа, наблюдая со стороны за перемещениями и страданиями лучшего из слуг закона.

- Просто доверься мне? – в интонациях больше вопросительных ноток, нежели вопрошающих. Это заставляет сдаться, прекратить сопротивления и просто следовать дальше, как это часто бывало и раньше.
С тем, что Крис – бунтарь, ничего не поделать. С самого рождения он шел против правил, отличаясь поведением, замашками лидера и суровым взглядом, провожающим родителей, которые после каждой проказы старались вбить в ветреную голову хоть немного приличия и послушания. Не прибавлялось ни того, ни другого. Не помогали угрозы, никакой эффект не возымели ласковые просьбы и долгие часы общественных работ. Просто это Крис, и он еще надеется выбраться из ада, коим считает свое существование.

- Только не говори мне… - Лэй замирает, наконец-то выдергивая руку. Суставы ноют от сопротивления, которое было оказано, и силы, с которой сжимались пальцы. Лэй растирает их, старясь не думать о том, что видит, хоть как-то стараясь отвлечься.

- Да, я хочу попробовать.

Распластанная перед взором долина манит сочностью красок. Дуновение ветра, облизывая голые ступни и забираясь за шиворот широких рубах, приносит с собой свежесть полевых трав, серебрившихся каплями росы. Крис делает глубокий вдох, подходя ближе к краю обрыва, распростертого от долины до того места, где они находились. На его губах блуждает улыбка, а тело все выпрямляет по струнке, в полной красе показывая идеальность осанки и мужественность широкой спины.

- Только не это… Крис, пожалуйста, не делай глупостей. Ведь нет никаких гарантий… - пытается вразумить подопечного Лэй. Его не меньше завораживает вид, зарождающий в груди странное чувство, которым в древних письменах описывают безграничную власть, именуемую свободной. Но он не хочет поддаваться ей. Не для этого он столько лет служил Совету и законам своего народа.

- Зачем мне даны крылья, если я не могу ими воспользоваться? – Крис не оборачивается. Он только обнимает себя руками, будто спасаясь от холода. Лэй игнорирует желание согреть, потому что обязан оградить и уберечь подопечного от непростительной ошибки, которая может стоить ему жизни. Бесценной жизни бессмертного существа, рожденного в замкнутом пространстве небольшого селения, не желающего встречаться с теми, кто живет по другую сторону обрыва.

- Знак дракона – отличительная черта вашего рода. Всего лишь клеймо принадлежности, которое не стереть, от которого не спастись. Оно накладывает на тебя определенные обязательства, и ты должен следовать установленным правилам, Крис. – Чуть больше жесткости в голосе, чуть больше уверенности и Лэй становится самим собой, справляясь с секундной слабостью. Не для того его приставили к местному бунтарю и балагуру, чтобы вместе с ним нарушать запреты, которые он чтил, в отличие от подопечного, с самого рождения. – Твоя судьба была предрешена в день зачатия, – звезды никогда не ошибаются, - и тебе придется продолжить дело предков, защищавших наш народ от внешних раздражителей, которые могут посеять в рядах радужных эльфов смуту. Хочешь ты того или нет, существует установленный порядок вещей и тебе ему противиться.

- В твоих глазах я видел радугу, - в ответ на нравоучения произносит Крис, и Лэй видит, как смягчаются заостренные черты лица. Весь вид подопечного говорит об умиротворении и спокойствии, которым разве что только позавидовать можно.

- Что?

- В твоих глазах, - Крис оборачивается, смотря на своего учителя с интересом. В его улыбке таится что-то непонятное, что-то, что невозможно распознать. - … радугу. Ты можешь мне не верить, обвинять в попытке запутать или вовсе отдать под трибунал, но я знаю, что рано или поздно ты пойдешь по моим стопам. С этим не нужно бороться. Просто позволь своей сущности вырваться на свободу, и ты поймешь, что все эти годы, проведенные под строгим контролем правил и Совета, ты существовал зря. Радуга всесильна, когда живет в глазах эльфа, давая ему возможности менять жизнь и законы радужного мира. Ты можешь поменять все. Только ты один способен… - Крис запнулся, не в силах продолжить свою речь.

- Я знал, что однажды моя привязанность к тебе сыграет со мной злую шутку. – После некоторого молчания, в течение которого учитель и подопечный смотрели неотрывно друг на друга, с непривычной ему усмешкой начал Лэй. – Она всегда мешала мне, превращая в безвольное существо, не способное здраво мыслить. Но сейчас я понимаю… Сейчас я вижу… - Лэй задыхается от злости. В висках стучит кровь, а по телу бегут предательские мурашки, напоминающие о внутреннем времени и необходимости поспешить. Здесь и себя он должен выяснить для себя, может ли дружба быть сильнее эгоизма.

Крис дергается. Его рот смешно приоткрывается, а глаза широко распахиваются. В любой другой ситуации Лэй обязательно пошутил бы на эту тему, но когда внутри разливается злость, заполняя до самых краев, а потом, как отлив, уносится прочь, оставляя за собой обиду и вязкое чувство предательства, на шутки не остается сил.

- Ты всегда был эгоистичным ребенком, - Лэй кривит губы в подобии улыбки. – С самого рождения, когда из твоих уст вместо плача вырвался смех, напугав тем самым не только родителей, но и Совет, и до настоящего момента ты шел против правил, законов и даже против природы. Когда мне дали указание последить за тобой, я надеялся, что нам удастся подружить и тем самым ты сможешь понять, что не нужно стремиться куда-то, когда здесь есть тот, кто думает о тебе. Но сколько бы я не пытался тебя понять, вразумить или показать, чего ты можешь лишиться, ты не видел ничего дальше своего носа.

- Лэй, - шепчет Крис, встревоженный неожиданной вспышкой агрессии в свой адрес от всегда воспитанного, милого, обходительного и внимательного наставника.- Ты ведь хочешь прыгнуть вместе со мной?

- Если пользоваться твоей логикой, то и я обладаю кое-какими способностями, - не слушает его Лэй. – Давай проверим, насколько твои выводы и желания соответствуют действительности. – Он подходит к краю обрыва, лишь на мгновение позволив себе прикрыть глаза, чтобы отогнать страх, горечью подступающий к горлу. Если для этого упертого ребенка нужен урок, он готов преподать его ему. – Если ты действительно видел в моих глазах радугу, то мне подвластны все силы природы, включая полет и исцеление. А значит, я не разобьюсь о скалы и смогу перебраться на другую сторону без особых повреждений. Попробуем? Ты в любом случае получишь желаемую свободу. Только соизмерима ли цена?

Крис боится вздохнуть. Он замирает, страшась упустить слово или жест, которые могли бы говорить о том, что наставник шутит. Но решимость на давно изученном лице никуда не пропадает, а лишь нарастает, превращая точеные черты в холодную гипсовую маску. А потом становится нестерпимо больно.

- Нет! – срывается с дрожащих уст.

– Нет! – разносится душераздирающий крик вдоль полосы защитных заклинаний, поднимая в небо стайку прикорнувших в ветвях терновника птиц.

- Нет! – первое, что слышат стражники, замирая позади упасшего на колени юнца, нарушившего за свои пятнадцать лет теперь уже все законы радужных эльфов.



- Господин Чжан, что помогает Вам в написании книг? – интересуется один из журналистов. – Что вдохновляет на такие красочные сюжеты? – Парень совсем молоденький. Более взрослые коллеги смотрят на него скептически и снисходительно улыбаются, записывая предложенный вопрос.

Вспышки фотокамер слепят и раздражают, но писатель продолжает мягко улыбаться, демонстрируя чудеса выдержки. Это десятая пресс-конференция после выхода новой книги, к его собственному удивлению, разошедшейся пятью десятками тысяч копий в первый же день продаж. Никто не ожидал подобного, полагая, что обычная детская книжка с обыденными намеками на дружбу, преданность и самоотверженность, будет иметь такой успех. Бесконечная реклама, выдержки, намеки и скрытность автора возымели свое действие – книги сметали с полок и взрослые и дети, желая окунуться в фантазийный мир простого детского писателя.

- Я привык черпать вдохновение из простых вещей и мелочей, окружающих нас. Таких, как морозный рассвет, мелодия дождя, солнечные блики или незамысловатая композиция в наушниках, проигрываемая раз за разом на повторе. - Мягкий голос льется сладкой песней, лаская слух и завораживая. Что-то было в этом человеке. Каждый из присутствующих вслушивался в его слова, стараясь запомнить, вникнуть или просто насладиться возможностью общения.

- Вам нравится проводить время на природе? Загородные поездки или путешествия? – Никто уже не обращает внимания на молодого журналиста, позволяя ему задавать следующий вопрос, нарушающий очередность.

- Нет. Для меня предпочтительнее находиться в квартире с видом, открывающимся на мегаполис, - небрежно отвечает писатель, подавая знак для следующего вопроса.

- Название Вашей книги связано с природой, которую вы приписываете эльфам, или с самим явлением? – На этот раз вопрос задает симпатичная девушка. Она невинно взирает на господина Чжана, подаваясь немного вперед в ожидании ответа. Такие обычно далеко идут и рушат карьеру, сочетаясь браком с деспотом, желающим, чтобы женщина сидела дома и воспитывала детей, а не пропадала в редакциях и телеканалах, где платят гроши, а требуют подчас невозможного. Их жаль, но не так уж много прав у влюбленной женщины.

- Что такое радуга в вашем понимании? Просто красивое явление природы или закономерность, которую можно описать научными трудами? Я не ставлю для читателя определенных рамок, позволяя насладиться минутами, проведенными в компании симпатичных созданий, созданных когда-то радужной энергией. Если кому-то захочется увидеть механизмы и детали, они найдут их между строк. Стоит только захотеть. - Писатель делает глоток воды, смачивая пересохшее горло. Ему хочется поскорее сбежать отсюда. Окунуться в тишину небольшой квартирки в центре города и вкусить одиночество, которого ему теперь так не достает в свалившейся на его плече суматохе.

- Вы ассоциируете себя с кем-то из героев? И второй вопрос: действительно ли Лэй мог оказаться таки же бунтарем, как и Крис, только не признающим это? Ведь радуга, которую якобы видел Крис, наделяет Лэя возможностью стать новым в истории радужных эльфов создателем правил и законов, которым подчинялись бы все.

- Явление радуги в глазах описано мной в примечаниях, как одно из самых редчайших, но не единственных. Существовали и другие носители радуги, которые оставались такими же жителями скрытого селения, не желающими идти против многовековых традиций. Лэй, как служитель закона и сын Старейшины, не мог допустить даже мысли о непослушании или захвата власти. И да, я не имею привычки ассоциировать себя со своими героями, чтобы они оставались равнозначными в моих глазах. – Писатель вздыхает, утомленный длинными ответами. Давно он не разговаривал так много и не в компании единственного друга.

- Продажи Вашей книги впечатляют. Не наталкивает ли это Вас на мысль о написании второй части? Не хотите ли Вы раскрыть часть секретов, которые погребены под последними строками? – Вопрос заставляет Чжан Исина напрячься. Он с трудом удерживает уголки губ на месте, растянутыми в полуулыбке. Глаза заволакивает холодная пелена, делая их на тон светлее (или это лишь игра воображения особо впечатлительных репортеров?).

- Нет смысла писать там, где нет продолжения, - холодно бросает господин Чжан, сжимая пальцами тонкое прозрачное стекло.

- Думаю, на сегодня достаточно, - замечая настроение писателя, вступается его агент, предотвращая потоки новых вопросов, таких как «почему?», «а что?», «а как?».

В зале поднимается суматоха и недовольные возгласы, но это никак не влияет на организаторов, объявляющих об окончании пресс-конференции.

- Исин, ты в порядке? – интересуется агент, вылавливая писателя у выхода из зала. Охрана тут же перекрывает дорогу фотографам с одной стороны и появившимся за несколько дней фанатам с другой, образуя живой коридор для уставшего автора популярной книги.

- Сехун, я хочу побыть один, - устало произносят в ответ, качая головой. Сехун отходит в сторону, позволяя пройти вперед. Но Исин не торопится, словно решая для себя что-то. – Хотя, может, пропустим по стаканчику в том симпатичном баре? Иначе я взорвусь или свихнуть. Ни то, ни другое на пользу мне не пойдет, как ты понимаешь.

О Сехун улыбается, от чего его и без того узкие глаза превращаются в симпатичные щелочки, и Исин непроизвольно улыбается в ответ. Существует не так много людей, которых он смог подпустить ближе. И этот задорный молодой человек, сразу же после университета попавший в крошечный издательский дом, вызвавшился помочь одному из самых странных авторов, которых только встречали ранее. И не прогадал. Действительно, разве кто-то ожидал подобного успеха для писателя детских сказок?

- В последние дни мне кажется, что те девять месяцев, что ушли на написание этой книги, нужно было потратить на очередную серию маленьких рассказов о поселениях гномов, как делалось раньше. И никакого стресса, и никаких пресс-конференций с массой однотипных вопросов, и никаких фанатов, которые преследуют днем и ночью. Ты знаешь, что кто-то разрисовал мой подъезд? – После пары бокалов спиртное пробегает по венам, приливает краску к лицу и развязывает язык. В особенности, когда дело касается человека, совсем не умеющего пить. – Соседи в бешенстве. И успокоить их получилось только бесплатным экземпляром книги и автографом. Как все-таки падки люди на халяву.

Исин делает еще один глоток и издает забавный звук, блаженно прикрывая глаза. Он позволяет себе полностью расслабиться и забыться хоть на время, чтобы не думать ни о чем, что могло бы испортить ему настроение. Только не сейчас, когда голова гудит, а глаза все еще болят от ярких вспышек.

- И все-таки, Син, почему ты решил сменить направление? Точнее нет, не так, - Сехун ерзает на высоком барном стуле, стараясь удобнее умостить костлявую пятую точку на жестком сидении. – Сменить героев будет правильнее. Гномы ведь тоже хорошо расходились. Конечно не так, как эта книга, но все же. Я когда в первый раз прочел ее, подумал, что ты либо принимаешь таблетки и ловишь глюки, либо реально веришь во все это. Подумать только… радужные эльфы, в рядах которых завелся то ли получеловек, то ли еще кто пострашнее. Этот Крис он… Он на протяжении всего текста вызывал у меня нехорошее желание ударить его по голове и закопать, чтобы Лэй не мучился. Он ведь не заслужил такого отношения. И погиб… Или не погиб? – Язык развязывается не только у писателя. Агент не замечает, как губы Исина складываются в прямую линию, а на лице появляются красные пятна, не имеющие никакого отношения к алкоголю. – Почему ты так не хочешь писать продолжения? – Сехун поворачивает голову в сторону Исина и подпирает щеку рукой. – У этого есть особые причины? Или ты просто не готов этого делать сейчас? Представляешь, какой фурор имела бы книга? А сколько бы ты на этом денег заработал?

- Если бы я не считал тебя своим другом, завтра же на столе редактора лежало бы дополнение к нашему соглашению, где был бы исключен пункт о необходимости твоих услуг. – Алкогольная пелена спадает так же неожиданно, как и появилась, впрыскивая в кровь раздражение. Исин достает из кармана портмоне и вынимает несколько купюр, превосходящих по своей сумме истраченное на деле. Сехун смотрит на него непонимающе, хмурит брови, становясь словно на несколько лет моложе. Хотя куда уж…

- Син…

- Поговорим завтра, когда ты протрезвеешь и уяснишь, наконец, раз и навсегда, что есть вещи, которые мне не подвластны. А если подвластны и я это не делаю, значит, на то есть обоснованные причины. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы мы прекратили дружеские и рабочие отношения, прекрати задавать вопросы этих бесполезных писак, ничего не понимающих в книгах. – Исин поднимается с места и готовится уйти, но ему не позволяет раздавшийся в кармане брюк Сехуна телефон.

- Да, - как можно тверже отвечает агент, даже не смотря на номер звонящего. Все его внимание обращено на друга, пытающегося сбежать от него. – Кто? Ты шутишь? – Он удивленно распахивает глаза и, кажется, тоже трезвеет. На другом конце провода кто-то (а Исин уверен, что это секретарь редактора – Виктория, к которой неравнодушен Сехун) очень встревожен и рад одновременно, как будто выиграл не меньше миллиона в лотерее. – Да, я поговорю с ним. Но господин Ли уверен, что это хорошая идея?

- Что случилось? – После разговора по телефону проходят долгие три минуты, за которые Сехун не произносит ни слова, а только смотрит округлившимися глазами куда-то в пространство перед собой. И Чжан Исин первым поддается порыву любопытства.

- Один известный критик хочет поужинать с тобой через два часа, - отзывается Сехун. Он все еще выглядит потрясенным, но вскоре на место потрясения приходит едва уловимый страх, отражающийся в его глазах недобрым огнем. – Он известен тем, что каждая его статья приносит массу убытков издательствам. Насколько мне известно, из двадцати согласившихся ответить на его вопросы восемнадцать перестали писать – статьи в крупнейшем издании, тиражирующемся по всей стране, вызвали настоящий ажиотаж, потопив несчастных.

- И сегодня он хочет получить новую жертву?

- Исин! – Сехун недовольно вскрикивает, привлекая внимание немногочисленных для этого времени суток посетителей. Они смотрят с интересом. Некоторые даже показывают пальцем и хихикают, узнавая в стоящем мужчине известного писателя. Это раздражает. – И ты так спокойно можешь об этом говорить? – тише добавляет агент, переходя на шипение. Исин пожимает плечами, стараясь не рассмеяться – злой Сехун очень похож на ядовитую змею, случайно забредшую в жилое строение. Ей страшно, но она выбирает нападение, как лучший способ защиты. – Он же сделает все, чтобы утопить тебя, а потом еще и поплясать перед камерами с гнусной улыбкой и невинными словечками о том, что он не хотел никого обидеть. Пожалуйста, Исин, откажись сейчас, и я что-нибудь придумаю. Мы отменим ужин, и все вздохнут спокойно. Виктория говорит, что босс озадачен внезапным интересом к тебе. Ведь это первая книга, которая разошлась таким количеством копий. Ты на пике популярности, но никто не дает гарантий, что будет завтра. И никто не возлагает на тебя грандиозные надежды, прости, конечно, за откровенность. Но и идти на такой ответственный шаг босс не хочет.

Исин хмыкает и вновь садится на барный стул. Для него не новость, что в издательстве с сомнением относятся к нему, но все равно держатся и не разрывают контракт. И он так же не уверен, что по истечении пяти лет кто-то все еще будет хотеть с ним работать. Да и это не имеет никакого значения. Пока его читают, он будет нужен, как только тираж из сотен превратится в десятки – его выкинут, как не нужную вещь. Это бизнес.

- Разве это повод, чтобы отказывать такому, судя по твоим словам, уважаемому человеку? Ничего ведь страшного не случится, если мы немного поиграем на нервах моих читателей, - Чжан пожимает плечами и делает заказ на крепкий кофе, чтобы окончательно выветрить алкоголь из сознания. – Покажем ребенку игрушку, но не факт, что приобретем ее. Мне бы очень хотелось, чтобы ты хоть немного верил в меня. От этой встречи мы либо выиграем, либо проиграем. И я готов поставить на кон все.

Сехун протяжно выдыхает. Он занял вполне конкретную позицию, но идти против своего писателя не в силах. Изучив Чжана Исина за несколько лет близкой дружбы, Сехун с точностью может сказать, что тот не откажется от очередной авантюры, которые так любит. Ввязываясь в переделки, этот писатель детских сказок не забывал прихватывать с собой некоторую часть нервных клеток агента, умирающих смертью храбрых.

Они сидят еще около часа в напряженной атмосфере, перекидываясь несмешными шутками и делясь впечатлениями о прошедшей пресс-конференции. К кофе прибавляется фруктовый сок и несколько сотен в счет, который берется оплатить Сехун. Его не покидает нехорошее чувство, что он ничего не сделал для того, чтобы оградить Исина от необдуманного шага. Он ищет хоть какое-то оправдание себе, но не находит. Поэтому его взгляд становится грустным, когда белая машина с шашками по бортам уносит прочь задумчивого писателя.

Исин прибывает за двадцать минут до назначенного времени. В дверях ресторана его встречает улыбчивый молодой человек, осведомляющийся о том, заказан ли столик. Выслушав ответ, он провожает посетителя в изолированный зал, рассчитанный на пять столиков для особых гостей. Исин в знак благодарности кивает молодому человеку и присаживается за указанный столик. Он отказывается от карты вин и просит стакан воды, чтобы не отбивать аппетит, которого и так не наблюдается в последние дни.

Оставшись в одиночестве, Чжан Исин откидывается на металлическую спинку стула и складывает руки на груди. Ему немного неуютно в пустом зале. Желание послушать совет Сехуна и позорно сбежать пускает корни, укрепляя позиции на том месте, где еще недавно была уверенность. Исин задумывается, а не погорячился ли он и не переоценил ли свои возможности, но ход его мыслей прерывает настойчивое покашливание.

Это очень похоже на одну из сцен в дорамах, которые Сехун смотрит по выходным перед чужой плазмой, подаренной кем-то из самых первых читателей. Исин никогда не понимал, что можно найти в сопливых сериалах, но все равно пропускал в квартиру задорного молодого человека, которого он всегда будет считать ребенком с лицом взрослого. Сехун притаскивает с собой смесь для приготовления попкорна и газировку, от сладости которой подташнивает после первого же глотка. А потом начинается бубнеж, слезы, хохот и хлопанье в ладоши. Последнее обычно немного сбивает с мысли, но Исин привык, что в выходные его квартира – пристанище такого же одинокого, как и он сам, человека.

Так вот о сценах. Исин поднимает взгляд и уже готовится увидеть перед собой сморщенного старикашку, как перед ним вырастает самый, что ни на есть, молодой, красивый мужчина с холодным, властным взглядом, полным презрения и превосходства. Исин теряется и замирает с раскрытым от удивления и восхищения ртом. Нелепо пялясь на критика, он прикидывает, что сделал этот человек, чтобы добиться такой славы, и приходит не к самым утешительным выводам – деньги или дорогие номера в гостиницах в компании замужних, скучающих в богатстве дам. Исин не рассматривает вариант таланта, потому что мужчина ведет себя чопорно, что никак не помогает раскрыться профессионализму. С таким подходом ничего не добиться, кроме презрения и, быть может, ненависти.

Исин презрительно фыркает, когда мужчина усаживается на стул и задевает коленкой столешницу – длинные ноги подчас играют не только роль положительного героя, но и подводят, как сейчас. Человек перед писателем бесспорно красивый. Неуклюжий, но держащийся с достоинством. Холодный, но нерешительный. Забавное сочетание, на которое Исин позволяет себе улыбнуться. .

- Господин Чжан, - наконец берет себя в руки критик. – Меня зовут У Ифань. Уверен, вы уже наслышаны обо мне.

- Не более чем о человеке, которой получает удовольствие, унижая писателей. Сам, к сожалению или радости, свидетелем этого не был. – Исин усмехается в ответ на гордость, которая загорается в глазах напротив. Он не ожидает ничего хорошего от этой встречи, поэтому подготавливается к защите книги и своих интересов, которые обязательно будут задеты. – И, признаться, меня отговаривали от встречи с вами. Но почему бы нет? – Писатель удобнее устраивается на стуле и раскрывает меню. – В эту игру могут играть двое.

- Советую заказать ребрышки в остром фруктовом соусе. Они здесь бесподобны, - улыбается У Ифань, игнорируя выпад в свою сторону. Он не прекращает улыбаться даже тогда, когда появляется миниатюрная официантка. Она принимает заказ, быстро черкая карандашом в разлинованном блокноте с логотипом ресторана, и незаметно удаляется.

Наблюдая за всем с интересом, Исин позволяет сделать за себя выбор и даже расслабиться, но не потерять бдительности. Поэтому его не удается застать врасплох, когда среди тишины, нарушаемой звучащей в соседнем зале музыкой, раздается голос нового знакомого.

- Еще до выхода книги поговаривали, что читатели будут удивлены поднятой вами темой, - как бы между делом начинает критик. - Соглашусь, броманс на гране разрешенного, вызвал у меня волнение, а не запретят ли детям читать сказку о дружбе, эльфах и радужных соплях. Не знаю, как вам удалось так тонко балансировать на нервах родителей, но в нашу редакцию не поступило ни одного плохого слова в ваш адрес. Это забавляет. Обычно мы каждый день находим по одному электронному письму с просьбой сделать что-нибудь, чтобы запретить тот или иной роман, а лучше и вовсе снять с печати некоторых авторов. С вами же тишь да гладь. В чем секрет? – Господин У не отрывает своего взгляда от собеседника, разглядывая и будто что-то помечая для себя в уме. Он не скрывает намеренья считывать реакции на каждое произносимое слово. Исин понимает, что перед ним хороший психолог, но справится ли он с его хитростями?

- Секрет в восприятии. Одно и то же слово у разных людей может вызвать разные ассоциации. Мои книги просто попадают в руки адекватных читателей. Считайте это чудом или везением.

- Я скептик по своей натуре, поэтому не верю в чудеса, о которых нам говорят родители в детстве. Чудес не существует так же, как и не существует возможности выжить в условиях, не совместимых с жизнью. – У Ифань прищуривается, замечая, как шумно вздыхает Исин. Он не торопится задавать следующий вопрос или продолжать свою мысль. Он ищет что-то на лице Исина, но, похоже не находит, поэтому только встряхивает головой и вновь улыбается. – Вы ведь именно поэтому отказываетесь писать продолжение книги, отмахиваясь от любых вопросов на эту тему. Потому что главный герой, на эмоциях и чувствах которого построена вся работа, шагнул в пропасть, окутанную неизвестностью. Переломав себе все кости, он не мог выжить. Сюда невозможно приписать чудесное спасение или исцеление, а затем скитания и переживания, что он выжил, а что стало с подопечным – неизвестно.

Лицо Исина вытягивается, а глаза непроизвольно расширяются. Он смотрит на собеседника, не в силах вымолвить и слова. Критик дает ему время, чтобы обдумать полученную информацию и только после продолжает, наслаждаясь расползающейся по щекам бледностью:

- Кроме того, после смерти своего сына один из членов Совета не позволит какому-то мальчишке жить, зная, что тот навлек беду на почитаемую семью. И ему будет наплевать, чей мальчишка сын. Даже собственный отец откажется от него, позволяя вынести приговор об изгнании и проведении ритуала огня, лишающего любых привилегий, природных сил и самого существования, как эльфа. А быть простым человеком для Криса слишком скучно, чтобы по прибытию в мир людей не попытаться наложить на себя руки. – Ифань переводит дыхание. В его глазах невозможно различить ничего, кроме пустоты, свойственной одиноким людям, не знающим, что сделать со своей жизнью.

Исин ведет носом, принюхиваясь, но среди запахов еды, питья и цветочного шлейфа, оставшегося после официантки, не находит ничего, что могло бы помочь ему в решении одного очень важного вопроса. Он присматривается, выискивая что-то в чертах лица критика. Ему с каждым мгновением становится не по себе, от чего писатель начинает ерзать на стуле и щелкать сухожилиями пальцев, в конце концов, сдаваясь.

- Кто вы? – шепчет он дрожащими губами. – Кто вы такой? – Исин понимает, что сболтнул лишнего, поэтому пытается исправить ситуацию, приправляя голос хриплым кашлем. - Ничего из сказанного вами не было описано в книге и законах, выполненных в качестве приложения к тексту, чтобы читатель в полной мере мог прочувствовать все, что позволено раскрыть. Это ваша бурная фантазия?

- Мне часто снились сны, в которых я шел вдоль улиц, усыпанных небоскребами. Мне на встречу всегда шли толпы людей, смешивающихся в сплошной, неразличимый поток серости. Но среди него обязательно находилось яркое пятно, с которым мы проходили плечо к плечу. И каждый раз ты узнавал меня, только мельком взглянув. Но сны ведь не отражение реальности. На самом деле все куда сложнее, правда? Я изменился, повзрослел за эти десять лет, проведенных здесь. – Горечь скрипом разносится в голосе, делая его приглушенным. Критик выглядит устало и опустошенно, словно из него в раз вынули все эмоции и заставили жить дальше, учиться чувствовать заново.

- Это чушь какая-то, - выплевывает Исин. – Чушь, понимаете? Я не знаю, откуда вы знаете все это, и понятия не имею, какого черта несете. Обратитесь к специалисту и тогда…

- Хватит, Лэй! – рявкает критик. – Посмотри на меня и прислушайся к себе. Я понятия не имею, как тебе удалось выжить, но это ты. Я чувствую, как по твоим венам течет кровь нашего народа. И пусть я лишен большей части привилегий… Да ты понятия не имеешь, как я себя чувствовал, когда вышла книга. Руководство в первый же день предложило мне взять у тебя интервью, выдав экземпляр из ограниченной серии с твоим автографом. Мне казалось, что передо мной предстанет очередная мыльная опера или сказочка, рассчитанная на дошкольников. Но как справиться с тем, что в обычной детской книжке выворачивают твое прошлое наизнанку? Что делать, когда среди красочных описаний, ты узнаешь место, где прожил пятнадцать лет?

- Вы сумасшедший, - пытается спокойно проговорить писатель, но дрожащий голос и вырывающиеся шумные вздохи выдают нервозность. Исин поднимается из-за стола, роняя стул, который глухо ударяется о напольную плитку. Все происходящее сводит его с ума, как кошмар, которые снились ему каждую ночь на протяжении последних лет. – Вы не понимаете, что несете. Я не Лэй. У меня даже в мыслях не было, что кто-то когда-то дойдет до того, что увидит во мне выдуманного персонажа. Лэй – плод моей фантазии. А вам стоит показаться специалисту. – Он не заметил, как перешел на крик, сдавливающий горло. Дыхания катастрофически не хватало. Грудная клетка судорожно поднималась и опускалась, набирая полные легкие воздуха, не успевающего насыщать кровь.

- Пять лет, - У Ифань прикрыл глаза и опустил голову.

- Что еще? – не вынес писатель, срываясь с места и стремительно направляясь к выходу.

- Пять лет ты был наставником глупого эгоистичного ребенка, который не видел ничего дальше своего носа. – Догнало его в спину, заставляя остановиться. - Пять лет ты терпеливо указывал ему на ошибки, но он так хотел выбраться из заточения и получить свободу, что ничто его не могло остановить от глупостей, которые сыпались одна за другой на твои плечи. Ты выгораживал его перед Советом и отцом. Ты принимал его наказания, как свои. Все это есть в «Радуге». Но там нет главного. Того, что так тщательно скрыто между строк. Пять лет равны пяти поцелуям: случайный, экспериментальный, любопытный, взаимный, ревнивый и прощальный. Никакого броманса не было. Никакой дружбы не было. Ты любил его, но он не понимал этого, пока…

- Пока однажды Крис не пожелал сбежать, - в голосе писателя звучат бессильные невыплаканные слезы. Он поворачивается медленно, словно опасаясь увидеть то, что видеть не должен. Вот ответ на его невысказанный вопрос. Здесь. Прямо перед ним. – Прощальный поцелуй был не прощальным, а предостерегающим. Но ты ничего не понял. Я же говорил, что это чувство мешает мне. Всегда мешало. С самого первого взгляда на чересчур высокого для своего возраста ребенка. И чем старше ты становился, тем сложнее было мне носить маски и претворяться твоим другом. Украденные поцелуи – единственное, что сохранилось в моей памяти. Все остальное стерло время, ядом вытравившее воспоминания. Зачем думать о том, что прошло? Мы больше не жители запрятанного средь терновника города. Мы никто друг другу. Поэтому, давай договоримся, что ничего не было. Вся эта книга – выдумка от первого до последнего слова. Лэя и Криса никогда не было. Так же как и не было попыток остановить меня от падения. Всего доброго, господин У. Был не рад с вами познакомиться.

Официантка с небольшим столиком на колесиках вовремя отходит в сторону, когда двери заказанного на вечер зала распахиваются, и оттуда стремительно выходит один из клиентов. Она замечает только блеск влаги на щеках и чернеющие от расширенных зрачков глаза и удивленно таращится вслед, пока гость не скрывается за стеной проливного дождя на улице.



- Ты не можешь игнорировать и дальше репортеров и встречи с читателями. Исин, сколько можно? – О Сехун прекрасный оратор и, когда дело доходит до нравоучений, у него нет равных. Он может расхаживать из угла в угол и по периметру, отчитывая, как школьника, и поучая, делая умное лицо и страшные глаза. Но на Исина это никак не влияет. Он только вздыхает и ждет окончания очередной вспышки чрезмерной заботы, чтобы потом с чистой совестью завалиться в кровать и спрятаться там под одеялом. Желательно так, чтобы никто больше не смог найти.

- Ладно, хорошо. Я договорился с двумя книжными магазинами, и они согласились перенести встречи, чтобы ты мог поправить здоровье. Но сколько это может продолжаться еще? Мы должны сохранить твою репутацию, как ответственного перед читателями писателя. – Сехун останавливается, чтобы погрозить пальчиком, как воспитательница в детском саду. От сравнения хочется глупо хихикать, но Чжан Исину страшно, что это выльется в истерику со всеми вытекающими последствиями. Ему не хочется отвечать на неуместные вопросы. Ему вообще думать ни о чем не хочется.

- Исин, поговори со мной? – наконец сдается агент, усаживаясь на краешек дивана. Он выглядит обеспокоенным. – Что с тобой происходит? После встречи с этим У Ифанем ты сам не свой. – Заботливо интересуется Сехун, касаясь напрягшегося плеча друга. – К слову об этом холодном субъекте. Тот еще тип, скажу я тебе. Как увидел его, так и захотелось плюнуть в морду. – Сехун морщится от воспоминаний. – Он просил передать тебе черновой вариант статьи. Странно это конечно и на него не похоже. Но я пробежал взглядом – ничего особенного. Правда господин У очень настаивал, чтобы именно ты посмотрел текст, поэтому я оставлю его здесь на столе и пойду, хорошо? Я зайду завтра с попкорном и газировкой, посмотрим что-нибудь ненавязчивое. Глядишь, и ты взбодришься.

Дверь за Сехуном захлопывается неслышно. Он очень аккуратен и почтителен, поэтому и правда больше не тревожит весь оставшийся день, позволяя Исину утонуть в беспомощности и отравленном океане воспоминаний о боли физической из-за переломанных костей и моральной из-за предательства и тихого «прыгай, я уверен, что тогда ты поверишь мне», так и не прозвучавшего в книге.

Часы тянутся медленно и однообразно. Тело начинает ныть от неизменного положения. Исин заставляет себя подняться, чтобы сварить кофе – есть не хочется абсолютно, но организм требует, чтобы в него закинули хоть что-то. На глаза попадает распечатка со статьей, и Исин нехотя берет ее в руки. Текст написан хорошо, отмечает он, как писатель. Но это только на первый взгляд, потому что второй раз он зачитывает каждую строку вслух, прислушиваясь к эху в квартире, приносящему слова, написанные между строк. Слова, предназначенные для него.

«Привет. Меня зовут У Ифань и я – эльф, изгнанный из тайного поселения повернутых на правилах ребят. Меня лишили возможности летать, хотя я ни разу так и не использовал свои крылья. Я всегда мечтал о свободе, но получил ее ценой ожидания в течение десяти лет и мыслями, что никогда и ничто не сможет сделать меня по-настоящему счастливым. Но это не имеет значения. Я заслужил ту бесконечную скорбь, которая сопровождала меня все эти годы. Мне пришлось скитаться, искать свое место, но все было не зря. Потому что в мире, куда меня изгнали, есть такой же, как и я, потерянный, одинокий эльф с радугой глазах и израненным сердцем, которое вылечить самостоятельно он не в силах, не смотря на все его скрытые возможности и способности. И сейчас, когда он слышит мой голос в своей голове, хочу сказать, я готов сделать все, чтобы снова обнимать его, красть поцелуи и улыбки, исцеляющие от любых недугов. Мне не нужна свобода без него. Мне не нужна жизнь без него. Просто… Я люблю его. Любил, и буду бесконечно любить, пока краткий человеческий срок не подойдет к финальной черте. Только позволь мне написать пролог ко второй части твоей книги, которую так ждут читатели… и я».

Улыбка сама расползается на губах. Не в силах противиться ей, Исин заливается звонким смехом, чувствуя, как все переживания минувших лет отступают и тускнеют. Писатель смотрит на темный экран плазмы, где хорошо виднеется его отражение и замирает, вглядываясь в собственные глаза, где всеми цветами переливается радуга, обещающая дать силы для второго шанса.

---

Простуда

Простуда
Автор: KettyNiki

Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Чжан Исин (Лэй), Ким Чондэ (Чэнь), О Сехун

Пэйринг: ЧенСины, СинХуны

Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Флафф, Повседневность
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл,
Кол-во частей: 5
Статус: закончен

Описание:
К приболевшему Исину приставили вредную няньку

Посвящение:
Чондэ~я, я его тебе обещала. Надеюсь это поднимет тебе настроение

Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора

Примечания автора:
Мне захотелось милостей
Приятного прочтения.

ЧенСины

Запрокидывая голову назад, Исин встает на носочки и тянет руки вверх, вытягивая позвоночник. Тело отзывается ломотой и сопротивлением. Суставы нелепо похрустывают. В голове все еще тянет и гудит так, словно там поселился рой диких пчел, возмущенно жужжащих всякий раз, стоит только их потревожить немного.

- Стареешь, друг мой, - смеется Чондэ. Он вот уже пару минут наблюдает, как ведущий танцор их подгруппы пытается привести мышцы в тонус. Безрезультатно. От чего Исин хмурится, морщит нос и поджимает губы.

- Нам репетировать сегодня, а я чувствую себя загнанной лошадью, - китаец растягивает слова, давая себе такие необходимые секунды для их обдумывая и подбора. Даже в таком состоянии он не позволяет себе оступиться даже в мыслях. Достаточно уже того, что вокалистое недоразумение смеется над его состоянием.

- Нам сегодня репетировать, а тебя никто на репетицию не приглашал, - отзывается Чен. Он подходит к столу, служащему и сладом косметики, и компьютерной подставкой, и даже местом хранения носков (но об этом знают единицы, как тщательно они запрятаны за настольной лампой от загребущих рук макнэ). – Менеджер четко дал понять, что на сегодня с тебя достаточно. Не хватало нам только твоих обмороков перед концертом. Со здоровьем не шутят, хотя кому я это говорю. – Чондэ примечает блистеры с тем самым количеством таблеток, как они сюда и попали, и недовольно хмурит брови. – Ты как ребенок. Или сумасшедший. За годы нашего знакомства я еще не решил, к какой категории тебя будет лучше причислить. Но, судя по тому, что ты даже не попытался принять антибиотики, все-таки я начинаю склоняться к последнему варианту.

- Только ты не начинай, - сокрушается Исин, бросая попытки совладать со своим телом. Он приседает на краешек кровати, шумно выдыхая – болезнь выбрала не самый удачный момент, чтобы подкосить его. На носу рождественская неделя. Группа разучивает новые танцы, чтобы блеснуть своими способностями, но он вынужден отлеживаться вторую половину дня, потому что где-то подцепил простуду, и группа попросту отказалась брать его с собой.

- Крис специально выписал меня для тебя, чтобы я почитал нотации, потому что кое-кто его даже слушать не хочет. А со мной так не получится. Мы же парочка, забыл? – Чен оборачивается и прислоняется бедрами к краю стола. Он игриво подмигивает, призывно облизывая губы.

- Ой, заткнись, - воет раненым зверем Чжан, опрокидываясь на подушки. У него тяжелеют веки, и глаза щиплет, будто в них закапали жидкостью для профилактики. – Однажды ты поплатишься за свой длинный язык. Причем самым извращенным способом. И, поверь, я обеспечу тебе это. Когда-нибудь, - голос подводит, скатываясь до хриплого шепота.
Чондэ улыбается, наблюдая, как дремота охватывает бойкого танцора. Он выглядит особенно невинно с приоткрытым ртом и красными щеками, и Чондэ засматривается, нагло рассматривая беспомощного одногруппника. А потом вспоминает, что тот так и не принял таблетки и, спохватившись, наливает стакан воды, высыпает на ладонь несколько разных таблеток. Исин не сопротивляется, когда его приподнимают, послушно глотает горькие кругляшки и морщится, когда они скребут по глотке. Чондэ ставит стакан на пол, стаскивает с кровати лидера теплое одеяло вместе с покрывалом и укутывает в него пышущее жаром тело, подгибая концы так, чтобы Исин уж точно не мог выбраться.

- Накажет он, - голос приглушен, чтобы никаким образом не потревожить или спугнуть беспокойный сон. Чондэ опускает прохладную ладонь на влажный лоб и улыбается. – Было бы забавно на это посмотреть, знаешь? Сехуни убьет меня, если узнает. - Он подается вперед, останавливаясь в каких-то миллиметрах от губ одногруппника. Горячее дыхание моментально опаляет. Чен дергается, словно ошпаренный, от чего невольно касается мягких губ своими и так и замирает. Пара мгновений кажется вечностью, после которой приходится отстраниться, но только затем, чтобы улечься радом, балансируя на крае узкой кровати.



От автора: Спасибо за прочтение
С уважением, Никки

СинХуны

Всех с наступившим!!!
О Сехун нежный. Не совсем милый, как хотят видеть многие, включая руководство и старших в группе, скорее застенчивый и скрытый. Ласковый, как потерянный котенок, обретший в одночасье стол и дом. Он может кругами ходить за кем-нибудь из особо выделяемых им старших, виснуть на них или просто невзначай касаться. Макнэ весь соткан из импульсов и нервных окончаний, требующих постоянного внимания, долгих взглядов и одобрения. Тогда почему…

Исин зарывается в подушку, накрываясь с головой одеялом. Он все еще неважно себя чувствует и подниматься отказывается, наслаждаясь минутами спокойствия и тишины в отсутствии приставленной няньки. Нет, конечно, он обожает Чондэ, но не до такой степени, чтобы терпеть его круглосуточно рядом. Вокалист горланит песни, рассказывает какие-то смешные истории, пичкает лекарствами, которые Исин терпеть не может, и никого не подпускает, для убедительности подперев дверь стулом. Поначалу Исин пытался противостоять, спорить и даже наивно полагает, что сможет доказать свою способность к самостоятельности. Потом сдается (потому что легче согласиться на чрезмерную заботу, чем в последствие выслушивать еще и нравоучения от лидеров) с условием, что ему вернут плеер и телефон. Последний предмет оказывается в его руках с недовольными возгласами и лекцией о вреде радиоволн или чего-то в этом же роде. Исин спорить не стал, запрятав новенький айфон под подушку, и замер в ожидании чуда. Чудо не случалось. Шло время, ожидание растягивалось из долгих минут в бесконечные часы, справленные головной болью и кратким, неспокойным сном.

Ближе к полуночи, когда нянька отправилась в свою комнату, а где-то за дверью послышалась возня и недовольные сопение китайского лидера (Исин ни с чем его не перепутает, даже если вокруг соберется все их шумное агентство), Лэй оторвал голову от подушки и перевернулся на спину. Телефон все еще молчал, а это значило только одно – один мелкий засранец обиделся.

Еще до того, как впасть в немилость и оказаться в ссылке, Исин успел побывать на репетиции группы, где невинное дитя решило привлечь к себе внимание и получить дозу похвальных речей. Кто дернул Исина рассмеяться где-то между недоволной и чем-то не менее странным? Дитя насупилось, топнуло ножкой, выдало порцию отборных слов и гордо отвернулось. Они игнорировало те пару часов до того, как ослабленный простудой организм Исина не уронил его прямо на пол, и после до настоящего момента. И это было странно, потому что Сехун никогда не умел долго обижаться, особенно, если любимый хен валялся в кровати с температурой.

- Привет, больной! Где твоя сиделка? – Лухан не особо отличался тактом и уважением к личному пространству. И уж тем более его мало заботило рады ли ему. Он всегда сваливался, как снег на голову, врываясь ураганом веселья и этих своих чересчур довольных мордочек. Лухан может и похож на мальчика-цветочка, но до спокойных, молча цветущих своей красотой творений природы ему ой как далеко.

Исин исправно считает до десяти, борясь с желанием вновь спрятаться с головой под одеяло и сделать вид, что он пчелка – жужжит себе тихонько и никого не трогает. От Лухана так просто не спрятаться, но ведь попытаться можно было бы.

- Хм, - задумчиво тянет Сяо Лу и плюхается на кровать, не заботясь об отдавленности и примятости чужих конечностей. – А где мой ребенок? – По серьезной мордашке и отсутствию жуткой улыбки, Исин понимает, что тот не просто шутит или пытается задеть, а именно интересуется. Вопрос повисает в воздухе, потому что Лэй и сам не прочь бы узнать, куда делось мелкое недоразумение в сто восемьдесят с лишним сантиметров роста.

- Он разве не остался на репетиции?

- Под предлогом: «Ой, хенчик, животик болит» он смысля часа три назад. Мы-то все прекрасно поняли, куда именно он направился, но неужели не добрался? – Лухан оглядывает комнату, словно младший мог спрятаться где-нибудь ради шутки. Он даже под кровать заглядывает, но ничего кроме клочка пыли и потерянно носка не находит.

Пока старший шерстит пространство, Исин выуживает телефон и набирает заученный номер. В трубке слышится Thrift Shop, с которой планирует выступить Крис, и никакого ответа. Исин повторяет набор, вслух проговаривая цифры, будто мог ошибиться где-то. Но и в этот раз звонок игнорируется абонентом.

- Ну это уже не смешно, - паникует Лу. Он выхватывает айфон из дрожащих пальцев собрата и, порывшись в списке контактов, находит заветный номер. Отвечают моментально, словно этого и ждали. Лухан удовлетворённо выдыхает, когда Сухо уставшим тоном сообщает, что макнэ заперся в комнате и, судя по стоящему храпу, дрыхнет без задних лапок. Исин выдыхает вместе с ним и все-таки прячется под одеялом, в надежде избавиться от присутствующего и побыть немного в одиночестве.

- Мелкий, кажется, и правда слег с больным животом, если уснул раньше полуночи, - философски изрекает Лухан и даже палец вверх поднимает для убедительности. Но Исин уже не видит этого. – Ну, тогда и я пойду.

К Исину заглядывают все по очереди, интересуясь самочувствием, но, не находя ответа, решают, что тот спит и не тревожат больше. Только Чондэ снова сокрушается о забытых таблетках и микстурах. Но вскоре и он смолкает, желая приятных снов и скорейшего выздоровления. Исин же может только прятаться под одеялом и размышлять, почему О Сехун так сильно обиделся на вполне привычную реакцию на свои кривляния.

Спустя некоторое время, - Лэй не знает, сколько точно прошло времени, - дверь вновь скрипнула и аккуратно притворилась. Исин замер, намереваясь продолжить претворяться. Кто-то неслышно подошел к кровати, откинул край одеяла и забрался позади, закинув ноги и руки на еле дышащего танцора. Ледяные ступни едва не заставили вскрикнуть, но Исин стоически принял холодную пытку, придвинувшись тесней. Знакомый запах шампуня проник в легкие, наполнив их до краев. Приятное тепло скользнуло вдоль грудной клетки, стирая тревогу.

- Ребенок, ты почему так поздно? – шепотом интересуется Исин.

- Потому что хен – бесхребетное, бесчувственное, беспринципное… - Сехун давится недовольством и так и замирает с открытым ртом.

- И сколько ты еще слов знаешь на «без»? И откуда столько недовольства? Я всего лишь засмеялся, а ты устроил целую трагедию, - пытается пошутить Исин, но получает за это тычок под ребра и все-таки взвизгивает.

- Причем тут смех? Ты целовался с Чондэ-хеном! Как ты мог, м? Меня тебе мало что-ли?

Исин тщетно пытается припомнить, когда это такое было, чтобы оценить обоснованность претензий, но ничего не приходит на ум. Разве что странный сон, что снился ему, пока температура зашкаливала на отметке в 39.

Общежитие сотрясло громкое «ЧОНДЭ!» и топот маленьких ножек, скрывающихся прочь от двери простуженного танцора.

ЧенСины и СинХуны

В обычное время Чжан Исин вполне адекватен (нет, мы закроем глаза за его подвисания и попытки спрятаться где-нибудь под одеялом собственного мира). Он адекватно реагирует на критику, недовольство менеджеров, которые так и норовят сослать его в очередную ссылку из-за «мне не нравятся эти хрипы у тебя в голосе», обиженную мордашку главного вокалиста группы, который вполне себе серьезно дуется после ночного приключения и недовольного «почему все лучшее должно доставаться детям?». Даже на понимающие, но от того не менее тяжелые взгляды Луханя можно не обращать внимания – сплетни в их группе и без того распространяются с пугающей скоростью. Но вот когда их всех дружно выпинывают под прицелом нескольких камер черт знает куда, разделив, как положено, на подгруппы, а на заднем фоне тенью маячит Сехун, грозящий уничтожить все живое, если к любимому хену кто-то даже просто приблизится, Исина, мягко говоря, начинает подергивать.

- Чен-хен, - у Сехуна сладенький голосок и милейшая улыбка на лице, от которой жутко становится даже непробиваемому Крису, у которого и без того голова уже болит от жуткого цвета их одинаковых курток, - надеюсь, ты помнишь наш разговор? Никаких прикасаний и поползновений в адрес Исин-хена. Иначе к следующему камбеку мы не досчитаемся одного горластого вокалиста. Фанаты будут горевать, помни об этом.

Чондэ даже бровью не ведет, но в машине усаживается рядом с менеджером, лишь иногда заглядывая в зеркало заднего вида, чтобы полюбоваться уснувшими одногруппниками (на самом деле он нагло пялится на Исина, который во сне приоткрывает губы и все еще шумно дышит из-за заложенности носа).

Когда менеджеры и операторы договариваются остановиться где-нибудь по пути, потому что голодные дети начинают бунтовать вместе со своими бурчащими желудками, Исин надеется, что вынужденная остановка пройдет гладко. Дружная толпа вплывает в небольшое здание и, кажется, заполняет все вокруг шумом и гамом. Исин заходит одним из последних и становится добычей мелкого шантажиста. Сехун упирает руки в бока и преграждает путь, миленько скалясь.

- Хен, ты будешь обедать со мной, - заключает он, но не успевает схватить танцора за руку, как за спиной возникает менеджер-нуна.

- Исин~а, тебе нужно поесть горячего, а лучше какого-нибудь полезного супа. Здесь продают кое-что очень вкусное, идем, - она бесцеремонно хватает подопечного под локоток и уводит прочь от недовольного сопения самого младшего.

Сехун бурчит про слишком умных нун и отмщение, но остается неуслышанным, потому что Исин уже скрывается в другом конце забегаловки. К тому времени, как он возвращается к шумной компании, где уже во всю обсуждают дальнейшие действия, Сехун придумывает коварный план по захвату того, что принадлежит ему лично и всецело. И пусть некоторые нуны и хены только подождут и он им всем покажет. Ух, как покажет!

Дальнейшие съемки проходят шумно, весело и задорно. Они больше похожи на выходные, которых так давно не было, и каждый наслаждается процессом, чуть приоткрывая завесу истинных характеров и настроений. Исин ведет себя тихо, наблюдая за остальными, иногда участвуя в общей деятельности, но делая это исключительно из необходимости. Сехун постоянно ошивается где-то рядом, задевая случайно то рукой, то ногой, напоминая о своем существовании в этом измерении и жизни Чжан Исина. Чондэ все видит и примечает, отвечая усмешкой и закатыванием глаз. Мелкий совсем обнаглей, сдается ему. С этим нужно срочно что-то делать. Весь вопрос в том: что?

Им снимают домик рядом с местом предыдущей съемки и дают полчаса на отдых, но камеры не отключают. Каждый разбредается, кто куда хочет: вымыть руки, переодеться или просто справить нужду. Единицы осваивают территорию, находя симпатичные, а главное удобные места для отдыха. Сехун устраивается на кровати, вытягиваясь во весь свой не малый рост. Заходящие что-то щебечут и тихо посмеиваются, но он чувствует себя практически удовлетворенным. Не хватает только…

- Хен, иди сюда, - манит он пальчиком заглянувшего Исина. Исин не сопротивляется, покорно укладываясь рядом, позволяя себя придавить к кровати. Он перехватывает мягкую лапку макнэ и ласково перебирает пальцы, попутно находя наиболее удобное положение. Сехун шутит и кривляется, забрасывая ноги поперек хеновского живота, позволяя обнять себя в ответ. Исин наслаждается моментом, ловя себя на мысли, что за день успел соскучиться по своему малышу. Он ничего не замечает вокруг, нежась в родном тепле, пока ухо не опаляет горячее дыхание.

- Теперь все будут знать, что ты мой, - шепчет Сехун, а потом отстраняется и кивает на одну из вмонтированных камер, горящих красным огоньком. Исин следит за его взглядом и вздрагивает, когда на соседней кровати, как кажется, зловещим смехом заливается Лухан.

- Избалованный мальчишка! – психует Чжан, стремительно поднимаясь и уносясь прочь.

Явившийся из ниоткуда Чондэ гаденько хихикает и плюхается на теплое место рядом с удивленным макнэ и щелкает того по носу.

- Кажется, кто-то попал. Да, мелкий?

Даже простуженный СинСин может дать отпор, помни об этом, - подмигивает китайский лидер и потягивается – полчаса прошли и пора собирать группу для продолжения съемок.

СинМины, СинХуны

Тепло. Первое, что ощущает Исин, выбираясь за грань сна, замирая между ним и реальностью, это как по рукам разливает тепло, поднимаясь от кистей к предплечьям и вверх через ключицы к щекам. Губы сами растягиваются в предательской улыбке, а тело тянется за добавкой. Но сон отпускает быстро, выветриваясь из головы. Память услужливо подкидывает навязчивую мысль, что Исин не должен получать удовольствия от чужих прикосновений, даже если они принадлежат так обожаемому им макнэ. Они в ссоре и так просто прощать его он не планировал, а значит стоит прервать блаженство… только еще пару секундочек и все. Обязательно.

- Я вижу, что ты не спишь, - голос, принадлежащий вовсе не О Сехуну, поднимает на ноги желание завыть от негодования и усталости. Исин со стоном распахивает глаза, встречаясь с хитрым взглядом лисьих глаз.

- Тебе никто не говорил, что к тебе так и хочется прикасаться, когда ты спишь? Удержаться практически невозможно. Теперь-то я понимаю Чондэ. - проворные пальцы ведут по щеке, не страшась ни холодного взгляда, ни грозного фырканья, которое из уст «единорога ЕХО» кажется умильным и провоцирует на дальнейшие действия.

- Да вы с ума посходили! – на родном китайском рычит Исин, приписывая парочку корейских ругательств сверху. Он совсем не по-мужски бьет по наглющим рукам и вскакивает, как ошпаренный.

- Да ладно тебе, принцесска, ты так здорово сопел мне в шею, - Минсок тянется вслед за добычей, сцепляя пальцы вокруг тонкой лодыжки и дергая на себя. Исин валится назад на кровать. Точнее на улыбающегося одногруппника, который тут же пользуется ситуацией и укладывает ладони на упругой заднице. – Смотрю, Бекхён не зря выделяет твой зад. – Жамкает, просунув пальцы в задние карманы выделенных спонсорами джинс. – Ты лакомый кусочек и почему-то принадлежишь какому-то макнэ. Несправедливо.

- Руки убрал! – заправской змеей шипит Исин, пытаясь хоть как-то выбраться из навязанных объятий. Минсок усмехается, желая сказать что-то еще, но его прерывает настойчивое покашливание нуны из съемочной группы. Пользуясь ситуацией, Исин выворачивается и стремительно проносится мимо покрывшейся пятнами девушки. Он даже боится представлять, что о нем думают. И от этого хочется запереться где-нибудь и позволить себе немного самобичевания или нытья, которые так претят его взглядам на жизнь.

Ванная комната оказывается отличным убежищем в борьбе за минуты личного пространства. Исин ополаскивает лицо холодной водой и прислоняется лбом к зеркалу, желая сбежать от собственного отражения. Оно красными глазами укоризненно и жалко смотрит, обвиняя во всех смертных грехах и глупости заодно. Ну как он мог подумать, что О Сехун соизволит первым подойти, да еще и лечь рядом, когда они в ссоре. Ну конечно, кто он, а кто Чжан Исин, которого всем хочется потискать, полапать, а в некоторых ситуациях и поцеловать. И никому дела нет до того, что он сам хочет. Исин кривляется, надеясь хоть так разбудить бодрость духа. Получается из рук вон плохо. Если не хуже.

- Син~а, - по ту сторону послышался приглушенный голос и тихие поскрябывания ногтями о гладкую поверхность покрытой лаком двери. – Хен, ну прекрати уже обижаться, - звучит грустно, но примирительно. – Дурак, признаю. Но ведь они все только и занимаются тем, что хотят получить тебя. А я ведь люблю… Ну, хён…

Исин пару раз вдыхает и выдыхает, покрывая зеркало испариной, а потом начинает громко смеяться, пока хватает воздуха в легких и першение горле не напоминает о чертовой простуде, из-за которой он умудрился заработать столько проблем на филейную часть. А может оно и к лучшему? Вредный мальчишка нашел в себе силы и… признался?

- О Сехун!

Часть мелкая, финальная

Когда раздается первый чих и недовольный возглас, Сехун растягивает губы, старательно изображая из себя хорошего макнэ. Он утыкается лбом в макушку стоящего впереди и тихо посмеивается, чтобы никто не заметил в этом смехе истинного злорадства. Замечает, конечно же, Исин, но ничего не говорит, только улыбается так же ярко и снисходительно. Он перехватывает пальчики своего макнэ и переплетает их со своими, откидывая голову на костлявое плечо. Согласитесь, даже не самая удобная поза отлично помогает расслабиться и отдохнуть, если тебя держат в надежных руках.

-Только не говори, что подхватил простуду. – У Ифань иногда такой Крис, что окружающим остается только закатывать глаза и молиться, чтобы он вновь не начал менять свой стиль руководства группой. Перемен, попросту, никто уже не перенесет или не переживет, если он вспомнит о том, что он как бы лидер и имеет право на деспотичность.

- А это он заразился, - подтрунивает Сехун. – Меньше нужно контактировать с простуженными. Быть может, тогда бациллы через слюну не передавались бы.

- Слушай, умник, - начинает Чондэ, закатывая рукава и готовясь дать хорошую взбучку зарвавшемуся мелкому, но давится кашлем и складывается пополам. Все присутствующие в зале обеспокоенно переглядываются, потому что болеть не время. Потом что болеть главному вокалисту не время вдвойне.

- Чондэ, живо в общежитие. Курс антибиотиков и прочих лекарственных препаратов, рассчитанных на такие случае, найдешь в синей коробке в ванной. Суп и прочее получишь после того, как вернется группа, - Джунмен расталкивает всех по углам, подменяя растерявшегося китайского лидера. Он грозно смотрит на скорчившего рожицу Сехуна и еще более грозно на не сдвинувшегося с места Чондэ. Того сдувает, как ветром, минутой спустя.

- Сегодня же, чтобы все приняли витамины, - продолжает командовать Сухо, обводя каждого таким взглядом, что никто не торопится спорить или шутить на тему раскудахтавшихся лидеров. Иногда мини-лидер бывает той еще занозой в недоступном месте.

- Только может, для начала отправим кого-нибудь проследить за носителем болезнетворных микробов? – предлагает Исин с самым невинным видом. Сехун позади него напрягается, принимаясь недовольно сопеть в ухо. – Хена, например, - продолжает Чжан, кивая на припавшего к бутылке с минеральной водой Минсоку. Тот в свою очередь давится и смотрит с таким негодованием, таким, что никто не замечает, и единогласно выбирают самого старшего ответственной нянькой для разболевшегося одногруппника. Минсок сквозь зубы материт весь китайский народ и, проходя мимо хлопающего ресницами Исина, останавливается на мгновение.

- Никогда бы не подумал, что ты у нас такой злопамятный, - тихо произносит он, удаляясь.

- Еще какой, хен, еще какой, - догоняет его в спину смешливое сехуновское.

- Так, девочки! Пока сладкая парочка обменивается бациллами, мы продолжим репетицию, - хлопает в ладоши Сухо, подмигивая улыбающемуся Исину, - концерт никто не отменял, поэтому подняли свои тельца, отлепились от пола и друг друга, и… Становись!

запись создана: 27.12.2013 в 12:30

@темы: Писульки, Бла-Бла-Бла, EXO-K/M, Фанфики

---

Не хищник

Автор: KettyNiki
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Лу Хань (Лухан), Чжан Исин (Лэй), Ким Минсок (Сюминь).
Пэйринг: МинСины (где-то маячит призрачный олень)
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, PWP
Предупреждения: OOC, Насилие, Изнасилование
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Влюбленный волк - уже не хищник...
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора.
Примечания автора:
Давайте я сразу укажу почему выставлены рейтинги и жанры, чтобы потом не возникало лишних вопросов?
R - потому что это насилие, пусть и без детального описания
PWP - потому что в итоге все написано ради секса, путь и опять таки он не детален.
Насилие - потому что драка - это уже насилие
Изнасилование - потому что разрешения никто не спрашивал.
А теперь приятного прочтения)
С уважением, Никки
P.S. Я сделала вывод, что фантазия выплевывает те еще выверты в 3 часа ночи.

Влюбленный волк - уже не хищник...©

Они сходятся, где-то между третьим и четвертым этажами. Скорее сцепляются как два разъярённых, изголодавшихся волка, дерущихся за последнего оленя. Олень в ответ на такие поползновения хмурит брови и убегает жевать травку в другом месте. Во избежание порчи мебели, посуды и собственной шкуры. Ему вообще по большему счету на эти разборки наплевать. Чем бы дети не тешились, лишь бы не беременели пачками, да его лишний раз в эти разборки не втравляли. А то мало ли…

- Забавно, не находишь?

В темноте не разобрать кому принадлежит охрипший голос, а кому сдавленный стон. Здесь они равны, хоть и имеют разные комплекции. Темнота скрашивает, обрисовывает ненастоящими контурами. Она пляшет вокруг, лишая возможности видеть, но обостряет иные чувства, такие как слух, обманутый шорохами; вкус, который в данной ситуации лишь усиливает тошноту от металла на языке.

- Мы с тобой здесь, цепляемся друг за друга, когда могли попытаться окружить заботой и вниманием его. Потратить, так сказать, время с умом и пользой. Но нет. Ты полез в драку. Налетел, как герой, от которого за версту несет падалью и трусостью. Так может, выберешь другую жертву? Попроще. Скажем, Чондэ или одного из трех макнэ. Они же за тобой в огонь и воду. Знаешь, что мне вчера сказал Тао? Этот глупый, не видящий дальше своего носа и мобильного ребенок посоветовал перестать цеплять «Сина-ге»

- Катись к дьяволу!

Чужая рука упирается в хрящик на шее, символизирующий мужественность, мешая сглатывать и нормально разговаривать. Но это лишь придает сил продолжать сопротивляться.

- Зачем ему такие как я? Разве ангелы не куда более приятная пища для властителя ада? Невинные создания там наверняка в цене, и я не прочь продать твою душу. Если она еще осталась там, за этой оболочкой.

Хватка усиливается. К руке добавляется колено, протиснутое прямо между ног. Оно упирается в пах, слегка надавливая. И в этот момент хочется ненавидеть. Нет, не противника. Себя.
Слабый стон едва слышен, но не для человека с идеальным слухом.

- Тебя всегда заводили драки. Помнится, мне рассказывали, как ты корчился в луже собственной крови со сломанной ногой и болью в спине после особо неаккуратного удара. Сколько их было, когда тебя первый раз пустили по кругу, насмехаясь над видом возбужденного члена? Тебя едва не убили тогда.

Шепот над ухом и ощутимый укус мочки. Новый стон куда громче предыдущего, а чужая свободная рука тянет на себя завязки тренировочных штанов. Вдох. Горячая ладонь прикасается там, где хотелось бы ощущать ее меньше всего. Дрожь.

Попытка увернуться лишь усиливает давление колена и пальцев на разгорячённой плоти. Выдох. Кислород в воздухе кажется разряженным, от того и надышаться не получается. Только тело послушно выгибается навстречу, предавая.

- Маленькая дрянь, жадная до секса и грубости. Гребанный мазохист, не знающий, как контролировать свои желания. Зачем тебе он? Флегматичный, холодный, глупый… ведь именно тебе придется терпеть все его капризы. Зато я смогу дать ему все это и даже больше. Польстить? Запросто. Прикинуться идиотом? Без проблем. Проглотить сарказм? На то я и самый старший, чтобы выглядеть покладистым пушком.

- Пушком с металлическими когтями, которые запросто могут впиться в глотку при удобном случае? Ну уж нет. Такого как ты я к нему не подпущу. Уж лучше сам...

- Откажешься от этого? - Пальцы выпускают плоть, протискиваясь ниже. Неудобно. Узкие джинсы давят жёсткой материей, но продвигаться нужно. Чтобы доказать.

- Нет, - слабый протест не имеет никакого действия - пальцы находят искомое, оглаживая, как притихшего зверька, а потом, вонзаясь, проникая внутрь слабого тела.
Боль должна отрезвлять. Так происходит с обычными людьми. По большему счету мы все ее боимся, но в разных количествах. Но здесь она застилает глаза, связывает по рукам и ногам, лишая воли. Но вовсе не из-за страха.

- Всегда думал, каково это... трахать вот так кого-то, пусть и только пальцами, и при этом вспоминать... нет, не нашего общего друга. А тебя, китайское ты отродье. Тебя. Податливого, горячего, влюбленного, как кошка. С тобой всегда было интересно играть, пока ты не догадывался об истинности поступков.

Стоны становятся громче, рождая желание получить больше. Но приходится стиснуть зубы, чтобы не поддаться на провокацию. Позволить снова собой манипулировать? Пожалуй, эта стадия уже пройдена.

- Но я ушел от тебя. Ты увлекся и не сразу это заметил, дав фору в несколько месяцев, за которые...

- Забыл? Но я напомню.

Оскал, сверкнувший белоснежными зубами, видно даже в кромешной темноте. Ночь становится незаменимой помощницей. Перевернуть. Прижать щекой к исписанной словами любви стене. Спустить штаны свои и чужие.

Память – решето, которое пропускает через себя многое, постепенно вытесняя под весом новых событий старые. Но не все так просто забыть. Жар изученного тела? Никогда. Запах, дурманящий, сносящий к чертям крышу? Ни при каких условиях.

Становится невыносимо терпеть уже на первых трех минутах. Срываться, рычать, врываться, кусать подставленную шею. Все просто. Так почему же у вас все вот так? Чтобы доказать своему волку, что олень это лишь предлог, каждый раз приходится доводить друг друга до бешенства, балансируя на гране сумасшествия, чтобы потом в темном углу зажимать, делать больно и наконец любить.

От автора: Спасибо за прочтение!
С уважением, Никки

@темы: Писульки, Мелочи жизни, Lay, Lu Han, Kim Min Seok, Xiu Min, EXO-K/M, Фанфики

---

03.01.2014 в 14:48

Пишет  Saki:

Простите не удержалась, но ↓




Любить Бён Бекхёна навсегда!

@темы: Gif, Baek Hyun, EXO-K/M

---

Я могу смотреть на это вечно

@темы: Gif, Lay, Бла-Бла-Бла, Oh Se Hun, EXO-K/M, Пейринги, Шоу

---

И как после этого я должна прекратить любить СинХунов?

@темы: Lay, Бла-Бла-Бла, Oh Se Hun, EXO-K/M, Видео, Пейринги, Шоу

---

Ревновашки

@темы: Kris, Super Junior, love is..., Lay, Henry, EXO-K/M, Пейринги, Фото

---

Что поделаешь?

@темы: Super Junior, Gif, Бла-Бла-Бла

---

Вам добра

1

И вам добра

2

Вам тоже добра

3

ВСЕМ ДОБРА

4

@темы: Lay, Бла-Бла-Бла, EXO-K/M, Фото

---

RAIN(비) _ 30SEXY

Чувствую себя странно, потому что я ожидала от него большего. Клип никакой, музыка... средней паршивости. Что вообще происходит? Он там в армии растерял весь запал? Я все ждала... ну вот сейчас, прям сейчас... он затанцует нормально, а получила однотипные движения. Какая к чертям вечеринка?

@темы: k-pop, RAIN, Мнения, Бла-Бла-Бла