"В тени оставаться сложнее, чем выйти на солнце" Хичоль
Капсула времени
Автор: KettyNiki
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Лухань/Исин
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Фэнтези, Философия
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Исин просто переводит через дорогу пожилого мужчину и получает что-то взамен.
Посвящение:
Light Dragonix, у тебя все получится, я это точно знаю
jongdae, не грусти, хорошо? Я не люблю, когда ты грустишь. Совсем-совсем не люблю.
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора
Примечания автора:
Наболело? Просто мы все куда-то спешим. Плюс, навеяно вот этой фотографией cs409017.vk.me/v409017379/3fcf/G_kLd-itd_A.jpg
читать дальшеЧеловек в своей недолгой жизни должен совершить столько положительных поступков, чтобы за них обязательно воздалось где-то там, что называется «небесами» или «раем». Именно об этом вспоминает Исин, по пути следования от общежития, где его по доброте душевной забыли, до студии звукозаписи, куда он не мог опоздать не взирая на обстоятельства. До заветной цели остаются два десятка шагов, когда периферийное зрение цепляется за ссутулившуюся, кренящуюся макушкой к земле фигуру пожилого мужчины. Он опирается на широкую трость, на которой Исин примечает набалдашник витиеватой формы, и смотрит, как мимо проносится нескончаемый поток автомобилей. Никто не торопится помочь, задевая, толкая, спеша по своим делам, в которых нет места одному пожилому человеку.
Исин чувствует себя буксируемым автомобилем, пытаясь остановиться и не пролететь несколько лишних метров, дабы не привлечь лишнего внимания к своей персоне. «Сасены не дремлют», - напоминает он себе, оглядываясь. На горизонте и по флангам все тихо, поэтому Исин торопливо меняет курс, надеясь, что пять потраченных минут не обернутся для него настоящей катастрофой.
- Простите, дедушка, - кланяется Исин. – Позвольте мне помочь вам. – Он не дожидается ответа, – светофор загорается разрешенным сигналом, - и подхватывает мужчину под локоть, предусмотрительно следя за замершим потоком. Мимо все так же проплывают люди, не заботясь об окружающих, торопясь по своим делам. Переход занимает чуть больше разрешенного времени, но никто из водителей не трогается с места, поддаваясь предостерегающему взгляду уставших глаз.
- Вот и все, - Исин делает шаг в сторону, укрывая собой от людской волны, спешащей занять позиции впереди, чтобы успеть вовремя пересечь проезжую часть.
- Ты хорошо воспитан, молодой человек, - мужчина смотрит с благодарностью глазами-щелками, в глубине которых Исин видит зарождающиеся огоньки веселья. Он не понимает их происхождения и необходимости, но что-то внутри подсказывается, что этот жест доброй воли ему еще аукнется. – Тебе было не жалко потратить на меня немного времени, поэтому и я не поскуплюсь. – Мужчина достает из кармана тонкую серебряную цепочку с болтающимся на ней кулоном в форме песочных часов. Исин почему-то думает о Тао и управлении временем, и сам же себя отдергивает за глупость.
- Простите, не стоит. Я не могу принять… - пытается отказаться Исин, но старик настойчиво цепляет меж его пальцев звенья и в считанное мгновение скрывается в толпе людей, совершенно теряясь из вида.
Исин все же опаздывает, зарабатывая недовольные взгляды менеджеров и преподавателя по вокалу. Приходится кланяться и божиться, что подобного больше не случится, что пунктуальность обязательно станет наиболее важным для него понятием. Он виновато тупит взгляд, всячески стараясь не сорваться и не высказать своим «любимым» одногруппникам все, что он о них думает. В конце концов, зачем винить большинство, когда ты сам в ответе за себя. Разве что довольная физиономия одного конкретного субъекта понижает планку, за которой заканчивается адекватность.
- Нынешние дети совсем не умеют ценить чужое время, - усмехается «субъект», вальяжно закидывая одну обтянутую в светло-голубую джинсу ногу на другую, такую же стройную.
- Некоторым взрослым не помешало бы распеться, - заступается лидер, подозревая о совершенной несколькими часами ранее оплошности. Поверить невинному взгляду, милой улыбке и сладкому голосу, вещающему банальные: «Он еще собирался заглянуть в аптеку» и «Брось, когда этот жадный до работы мальчишка опаздывал?». Действительно, никогда. Поэтому какие могут быть сомнения. – И если такое еще раз повторится, - Ифань наклоняется так близко, насколько возможно, чтобы последняя фраза влетела в определенные уши, - я лично проконтролирую, чтобы тебя отстранили от репетиций. А потом мы посмотрим, как ты будешь выкручиваться на генеральных прогонах.
В глазах Исина благодарность в купе с неодобрением. Ему не нравится, что за него заступаются, словно он не способен справиться самостоятельно с трудностями, вроде проблем в межличностных отношениях. С другой стороны – это еще одно доказательство правильности выбора лидера их команды – властный Ифань может приструнить любого из своих подопечных, когда того требуют обстоятельства. Исин коротко кивает, когда ловит взгляд лидера, и замирает на кожаном диване, ожидая своей очереди. Под тонкой тканью футболки незаметно для посторонних глаз поблескивает серебряный кулон, выполненный в форме песочных часов. Исин непроизвольно касается места, где под ними ощущается прохлада, и закрывает глаза, стремительно окунаясь в водоворот событий.
Два дня спустя график забрасывает известный бойзбенд в здание аэропорта, надвигая со всех сторон толпы ненормальных девочек, желающих порвать на сувениры (желательно посущественней и побольше), сфотографировать разве то не гланды или внутренние органы, и орущих так, что уши закладывает.
Исин снисходительно улыбается, выискивая глазами место поспокойнее, которое могло бы укрыть их щуплые тельца хотя бы ненадолго, пока слух придет в норму, а нервные клетки перестанут умирать смертью храбрых под аккомпанемент бьющегося в пятках сердца. Найдя искомое, лидтанцор спешит туда – за небольшое ограждение для ожидающих, вход куда строго-настрого воспрещен не имеющим билета на одно из ближайших направлений. Но что-то неуловимо меняется. Исин понимает, что не может сдвинуться с места, даже моргать и не получается. Паника каплями осеннего дождя пробирается за ворот, нарастая с каждым новым пропущенным вдохом.
- Порой мне кажется, что ты не стоишь моего внимания, - слышится рядом. Голос кажется знакомым, но в царящей тишине он выше и чище, будто кто-то избавил его от лишних эмоций. – Это твое глупое признание, заставившее меня задуматься, спрятаться под панцирем недовольства, чтобы ночами накрывать голову подушкой и выть от безысходности. Кому ты пытался этим сделать лучше? Освободив себя от лишнего груза, ты возложил его на мои плечи, насев для закрепления эффекта сверху. – Исин хочет возразить. Исину просто жизненно необходимо повернуть голову, чтобы убедиться, что он слышит то, что слышит, и это не плод его воображения или один из тех сладких снов, в которых все обязательно хорошо. Потому что вот уже полгода, как все плохо. Как внутри все сворачивается от обиды, когда человек, ради которого готов на все, презрительно фыркает в твой адрес.
– Как одной глупой фразой можно разрушить стоящееся годами доверие? Как тебе только в голову пришло, что я отвечу на подобную глупость взаимностью? Тебе не пять лет. Мне, к сожалению, тоже. Забавно, как оно случается. Твое «люблю» открыло в наших согруппниках чувство необходимости защищать тебя, оберегать от плохого, злого, неуемного меня. А кого нужно защищать на самом деле? Кого, ответь мне, Чжан Исин? – Голос срывается на приглушенный шепот, но его все равно отчетливо слышно. Слова щекочут рецепторы, выворачивая наизнанку то, что практически позабыто. То, о чем вспоминать вовсе не хочется. – Сколько мы знакомы? Как часто делили одну комнату, а, по необходимости, и одну кровать? Что рождало твое ненормальное сознание, когда мои руки обнимали тебя за плечи, а ноги покоились на подтянутом бедре? Ты ведь хотел меня? Правда? Хотел так же… так же… Как того хочу я сейчас, когда замечаю, как к тебе прикасается кто-то другой. Я завидую Ифаню, на которого ты опираешься плечом. Я завидую Чондэ, который крадет минуты твоего свободного времени, предназначенного на сон, для глупых, совершенно бесполезных занятий китайским. Я, черт тебя побери, завидую даже Шиндону-сонбэнниму, с которым ты переписываешься ночами, выслушивая советы и нотации. А мне лишь остается играть роль глупого идиота, который кроме улыбки и кивков головой невпопад ни на что не годен. Мне приходится следить, как ты складываешься воедино в то время, как я рассыпаюсь.
Кожу начинает жечь там, где покоится кулон, о котором Исин умудрился благополучно забыть. Вещица не причиняла ранее неудобств, поэтому Исин вздрагивает и медленно поворачивается, чтобы столкнуться с заострившимся бледным профилем.
- Хань, - шепчет он, не способный на что-то большее. – Хань… почему?
- Смотрю, ты тоже повстречал того старика, - Лухань не оборачивается. Он продолжает смотреть вглубь аэропорта, заполненного до отказа всевозможным людом. Потрепанный, он особенно похож на простого подростка. Запутавшегося в себе. Желающего выбраться из лабиринта пугающих чувств. – Только вот мне он успел рассказать о свойствах капсулы времени. А ты, похоже, использовал ее бездумно, застряв вместе со мной на краткий миг, который для других останется незаметным. Стечение обстоятельств? Или чей-то расчет? Что же касается твоего вопроса… - на тонких губах неуверенным мазком рождается едва заметная улыбка, делающая кукольное лицо живым, настоящим. – Быть может, мне станет легче, когда я признаю свое поражение и попрошу тебя… попрошу спросить еще раз…
- Если я подарю тебе Вселенную, ты отдашь мне частицу своего сердца? – повторяет Исин, рожденные воспоминанием, слова.
- Если ты подаришь мне Вселенную, я останусь за ее пределами. – Качает головой Лухан. - Но я отдам тебе то, что ты просишь, в обмен на такое же место в твоей душе, мыслях и сердце.
В часах последняя золотая песчинка оседает на дно, восстанавливая привычный ход времени. Кто-то в толпе фанатов щелкает пальцами и два серебряных кулона перестают ощущаться едва уловимой тяжестью, рассыпаясь невидимыми глазу молекулами. А пожилой мужчина с тростью в руках все так же наблюдает за дарованной им возможностью и улыбается, щура глаза-щелки.
«Подчас нам не хватает времени, чтобы просто подумать», - проносится в его мыслях. – «Мы все куда-то торопимся, спешим, делаем поспешные выводы, и прячемся за громогласным «потом». Нам некогда оглядываться назад, некогда прислушаться к словам окружающих, некогда выражать свои чувства. Да и просто… некогда любить. Сумасшедший ритм жизни вертит нами, как хочет. И мы подчиняемся ему, оставаясь за бортом корабля под именем «счастье». Так может… остановимся? Представим, что кто-то подарил нам капсулу времени, и прислушаемся к биению своего сердца. Оно не обманет».
От автора: Спасибо за прочтение.
С уважением, Никки.
Автор: KettyNiki
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Лухань/Исин
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Фэнтези, Философия
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Исин просто переводит через дорогу пожилого мужчину и получает что-то взамен.
Посвящение:
Light Dragonix, у тебя все получится, я это точно знаю
jongdae, не грусти, хорошо? Я не люблю, когда ты грустишь. Совсем-совсем не люблю.
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора
Примечания автора:
Наболело? Просто мы все куда-то спешим. Плюс, навеяно вот этой фотографией cs409017.vk.me/v409017379/3fcf/G_kLd-itd_A.jpg
читать дальшеЧеловек в своей недолгой жизни должен совершить столько положительных поступков, чтобы за них обязательно воздалось где-то там, что называется «небесами» или «раем». Именно об этом вспоминает Исин, по пути следования от общежития, где его по доброте душевной забыли, до студии звукозаписи, куда он не мог опоздать не взирая на обстоятельства. До заветной цели остаются два десятка шагов, когда периферийное зрение цепляется за ссутулившуюся, кренящуюся макушкой к земле фигуру пожилого мужчины. Он опирается на широкую трость, на которой Исин примечает набалдашник витиеватой формы, и смотрит, как мимо проносится нескончаемый поток автомобилей. Никто не торопится помочь, задевая, толкая, спеша по своим делам, в которых нет места одному пожилому человеку.
Исин чувствует себя буксируемым автомобилем, пытаясь остановиться и не пролететь несколько лишних метров, дабы не привлечь лишнего внимания к своей персоне. «Сасены не дремлют», - напоминает он себе, оглядываясь. На горизонте и по флангам все тихо, поэтому Исин торопливо меняет курс, надеясь, что пять потраченных минут не обернутся для него настоящей катастрофой.
- Простите, дедушка, - кланяется Исин. – Позвольте мне помочь вам. – Он не дожидается ответа, – светофор загорается разрешенным сигналом, - и подхватывает мужчину под локоть, предусмотрительно следя за замершим потоком. Мимо все так же проплывают люди, не заботясь об окружающих, торопясь по своим делам. Переход занимает чуть больше разрешенного времени, но никто из водителей не трогается с места, поддаваясь предостерегающему взгляду уставших глаз.
- Вот и все, - Исин делает шаг в сторону, укрывая собой от людской волны, спешащей занять позиции впереди, чтобы успеть вовремя пересечь проезжую часть.
- Ты хорошо воспитан, молодой человек, - мужчина смотрит с благодарностью глазами-щелками, в глубине которых Исин видит зарождающиеся огоньки веселья. Он не понимает их происхождения и необходимости, но что-то внутри подсказывается, что этот жест доброй воли ему еще аукнется. – Тебе было не жалко потратить на меня немного времени, поэтому и я не поскуплюсь. – Мужчина достает из кармана тонкую серебряную цепочку с болтающимся на ней кулоном в форме песочных часов. Исин почему-то думает о Тао и управлении временем, и сам же себя отдергивает за глупость.
- Простите, не стоит. Я не могу принять… - пытается отказаться Исин, но старик настойчиво цепляет меж его пальцев звенья и в считанное мгновение скрывается в толпе людей, совершенно теряясь из вида.
Исин все же опаздывает, зарабатывая недовольные взгляды менеджеров и преподавателя по вокалу. Приходится кланяться и божиться, что подобного больше не случится, что пунктуальность обязательно станет наиболее важным для него понятием. Он виновато тупит взгляд, всячески стараясь не сорваться и не высказать своим «любимым» одногруппникам все, что он о них думает. В конце концов, зачем винить большинство, когда ты сам в ответе за себя. Разве что довольная физиономия одного конкретного субъекта понижает планку, за которой заканчивается адекватность.
- Нынешние дети совсем не умеют ценить чужое время, - усмехается «субъект», вальяжно закидывая одну обтянутую в светло-голубую джинсу ногу на другую, такую же стройную.
- Некоторым взрослым не помешало бы распеться, - заступается лидер, подозревая о совершенной несколькими часами ранее оплошности. Поверить невинному взгляду, милой улыбке и сладкому голосу, вещающему банальные: «Он еще собирался заглянуть в аптеку» и «Брось, когда этот жадный до работы мальчишка опаздывал?». Действительно, никогда. Поэтому какие могут быть сомнения. – И если такое еще раз повторится, - Ифань наклоняется так близко, насколько возможно, чтобы последняя фраза влетела в определенные уши, - я лично проконтролирую, чтобы тебя отстранили от репетиций. А потом мы посмотрим, как ты будешь выкручиваться на генеральных прогонах.
В глазах Исина благодарность в купе с неодобрением. Ему не нравится, что за него заступаются, словно он не способен справиться самостоятельно с трудностями, вроде проблем в межличностных отношениях. С другой стороны – это еще одно доказательство правильности выбора лидера их команды – властный Ифань может приструнить любого из своих подопечных, когда того требуют обстоятельства. Исин коротко кивает, когда ловит взгляд лидера, и замирает на кожаном диване, ожидая своей очереди. Под тонкой тканью футболки незаметно для посторонних глаз поблескивает серебряный кулон, выполненный в форме песочных часов. Исин непроизвольно касается места, где под ними ощущается прохлада, и закрывает глаза, стремительно окунаясь в водоворот событий.
Два дня спустя график забрасывает известный бойзбенд в здание аэропорта, надвигая со всех сторон толпы ненормальных девочек, желающих порвать на сувениры (желательно посущественней и побольше), сфотографировать разве то не гланды или внутренние органы, и орущих так, что уши закладывает.
Исин снисходительно улыбается, выискивая глазами место поспокойнее, которое могло бы укрыть их щуплые тельца хотя бы ненадолго, пока слух придет в норму, а нервные клетки перестанут умирать смертью храбрых под аккомпанемент бьющегося в пятках сердца. Найдя искомое, лидтанцор спешит туда – за небольшое ограждение для ожидающих, вход куда строго-настрого воспрещен не имеющим билета на одно из ближайших направлений. Но что-то неуловимо меняется. Исин понимает, что не может сдвинуться с места, даже моргать и не получается. Паника каплями осеннего дождя пробирается за ворот, нарастая с каждым новым пропущенным вдохом.
- Порой мне кажется, что ты не стоишь моего внимания, - слышится рядом. Голос кажется знакомым, но в царящей тишине он выше и чище, будто кто-то избавил его от лишних эмоций. – Это твое глупое признание, заставившее меня задуматься, спрятаться под панцирем недовольства, чтобы ночами накрывать голову подушкой и выть от безысходности. Кому ты пытался этим сделать лучше? Освободив себя от лишнего груза, ты возложил его на мои плечи, насев для закрепления эффекта сверху. – Исин хочет возразить. Исину просто жизненно необходимо повернуть голову, чтобы убедиться, что он слышит то, что слышит, и это не плод его воображения или один из тех сладких снов, в которых все обязательно хорошо. Потому что вот уже полгода, как все плохо. Как внутри все сворачивается от обиды, когда человек, ради которого готов на все, презрительно фыркает в твой адрес.
– Как одной глупой фразой можно разрушить стоящееся годами доверие? Как тебе только в голову пришло, что я отвечу на подобную глупость взаимностью? Тебе не пять лет. Мне, к сожалению, тоже. Забавно, как оно случается. Твое «люблю» открыло в наших согруппниках чувство необходимости защищать тебя, оберегать от плохого, злого, неуемного меня. А кого нужно защищать на самом деле? Кого, ответь мне, Чжан Исин? – Голос срывается на приглушенный шепот, но его все равно отчетливо слышно. Слова щекочут рецепторы, выворачивая наизнанку то, что практически позабыто. То, о чем вспоминать вовсе не хочется. – Сколько мы знакомы? Как часто делили одну комнату, а, по необходимости, и одну кровать? Что рождало твое ненормальное сознание, когда мои руки обнимали тебя за плечи, а ноги покоились на подтянутом бедре? Ты ведь хотел меня? Правда? Хотел так же… так же… Как того хочу я сейчас, когда замечаю, как к тебе прикасается кто-то другой. Я завидую Ифаню, на которого ты опираешься плечом. Я завидую Чондэ, который крадет минуты твоего свободного времени, предназначенного на сон, для глупых, совершенно бесполезных занятий китайским. Я, черт тебя побери, завидую даже Шиндону-сонбэнниму, с которым ты переписываешься ночами, выслушивая советы и нотации. А мне лишь остается играть роль глупого идиота, который кроме улыбки и кивков головой невпопад ни на что не годен. Мне приходится следить, как ты складываешься воедино в то время, как я рассыпаюсь.
Кожу начинает жечь там, где покоится кулон, о котором Исин умудрился благополучно забыть. Вещица не причиняла ранее неудобств, поэтому Исин вздрагивает и медленно поворачивается, чтобы столкнуться с заострившимся бледным профилем.
- Хань, - шепчет он, не способный на что-то большее. – Хань… почему?
- Смотрю, ты тоже повстречал того старика, - Лухань не оборачивается. Он продолжает смотреть вглубь аэропорта, заполненного до отказа всевозможным людом. Потрепанный, он особенно похож на простого подростка. Запутавшегося в себе. Желающего выбраться из лабиринта пугающих чувств. – Только вот мне он успел рассказать о свойствах капсулы времени. А ты, похоже, использовал ее бездумно, застряв вместе со мной на краткий миг, который для других останется незаметным. Стечение обстоятельств? Или чей-то расчет? Что же касается твоего вопроса… - на тонких губах неуверенным мазком рождается едва заметная улыбка, делающая кукольное лицо живым, настоящим. – Быть может, мне станет легче, когда я признаю свое поражение и попрошу тебя… попрошу спросить еще раз…
- Если я подарю тебе Вселенную, ты отдашь мне частицу своего сердца? – повторяет Исин, рожденные воспоминанием, слова.
- Если ты подаришь мне Вселенную, я останусь за ее пределами. – Качает головой Лухан. - Но я отдам тебе то, что ты просишь, в обмен на такое же место в твоей душе, мыслях и сердце.
В часах последняя золотая песчинка оседает на дно, восстанавливая привычный ход времени. Кто-то в толпе фанатов щелкает пальцами и два серебряных кулона перестают ощущаться едва уловимой тяжестью, рассыпаясь невидимыми глазу молекулами. А пожилой мужчина с тростью в руках все так же наблюдает за дарованной им возможностью и улыбается, щура глаза-щелки.
«Подчас нам не хватает времени, чтобы просто подумать», - проносится в его мыслях. – «Мы все куда-то торопимся, спешим, делаем поспешные выводы, и прячемся за громогласным «потом». Нам некогда оглядываться назад, некогда прислушаться к словам окружающих, некогда выражать свои чувства. Да и просто… некогда любить. Сумасшедший ритм жизни вертит нами, как хочет. И мы подчиняемся ему, оставаясь за бортом корабля под именем «счастье». Так может… остановимся? Представим, что кто-то подарил нам капсулу времени, и прислушаемся к биению своего сердца. Оно не обманет».
От автора: Спасибо за прочтение.
С уважением, Никки.