12.03.2014 в 13:23
Пишет exotic_fic:XOXO Remix | О слепозрячих
Название: О слепозрячих
Пейринг: Лухан/Сехун, Крис/Лэй, Сюмин/Лухан (тонким намеком)
Рейтинг: G
Автор оригинала: Shun
Ссылка на оригинальный фик: Мальчик встречает мальчика
Жанр: Повседневность, Ангст
Саммари: Лухан парень сообразительный, внимательный, но видит только то, что видеть хочет.
читать дальше
Лухан парень сообразительный и вовсе не такой глупый, каким кажется на первый взгляд. Он ещё в детстве смекнул, что наблюдательность приносит неплохие проценты в виде хорошего настроения и пары-тройки лишних пачек со сладостями, если вовремя надавить и поделиться своими знаниями. От его внимательности ещё не ускользнуло ничего важного: новая причёска мамы, царапина на машине отца, шаловливые пальчики учителей под юбками одноклассниц, отношения в группе, в конце концов. Ему нравится наблюдать, особенно, как одногруппники незаметно для себя влюбляются, страдают и переживают на пустом месте, когда на деле для того, чтобы развеять страхи и сомнения, достаточно просто «зажать» друг друга в тёмном углу – и все дела. Собственно именно это он и советует дёрганому Исину, бросающему тоскливые взгляды на грозу китайской подгруппы (и лидера по надобности). Просто прекратить ходить вокруг да около и отдаться Ифаню. Желательно сразу и без лишних церемоний. Исин понимает все буквально, хотя во время короткого разговора и неуверенной просьбы привести лидера в нужное время и нужное место, он то краснеет, то бледнеет, заставляя Лухана строить умильные рожицы и даже завидовать Крису. А уж когда по общежитию проносится недвусмысленный скрип кровати – завидовать начинают все.
- Теперь в нашем общежитии зверинец пополнится еще и кроликами, - замечает Минсок, накрывая голову подушкой – недвусмысленные скрипы вызывают не менее недвусмысленные реакции и застоявшиеся гормоны принимаются разжигать огонь в крови и неприятный зуд в паху. Лухан растягивает губы в довольной улыбке и придавливает подушку, лишая даже малейшей возможности вздохнуть. Чен на все это лишь глаза закатывает и переключает канал, в надежде нарваться на фильмы для взрослых, чтобы перестать бороться с желанием воочию понаблюдать за такими же взрослыми игрищами.
Минсока хватает на минуту, после чего он начинает брыкаться и приглушено материть «тупого оленя», что из-за материи на лице больше похоже на «буль-буль-буль». Лухану бесполезные попытки никакого вреда не приносят, а только веселят еще сильнее до самого момента, как кулак Минсока не приходится в область грудной клетки.
- На некоторых отсутствие личной жизни сказывается пагубно, не так ли? – первое, что произносит Сюмин после освобождения. – Неужели наш внимательный и обходительный олененок не может разобраться в собственных отношениях? Может тогда и яд капать перестанет, и мозги на место встанут. – Мин одним движением стряхивает с дивана надоевшую тушку и, громко топая ногами, скрывается в глубине общежития, продолжая под нос посылать проклятья на голову каждого, кто придет на ум.
- Иногда мне хочется поменять подгруппу, - философски замечает Чондэ. – А иногда и здесь ничего так, весело бывает.
Лухан на подобное умозаключение наигранно посмеивается, поудобнее устраиваясь на полу, предварительно стащив с дивана многострадальную подушку. Он устремляет взор в потолок и как-то нетипично выдыхает. Некоторые слова бьют больно. Больнее прутов и плеток.
В конце концов, Лухан парень сообразительный и внимательный, но даже ему не удаётся уловить момент, когда собственная личная жизнь превращается в подобие дешевого сериала, где он то ли главный герой, то ли второстепенный актеришка.
Впервые Лухан встречает Сехуна в коридорах агентства. У того глаза горят и улыбка не сходит с губ. Он таким открытым взглядом смотрит на все, что Лухан даже замирает на мгновение, пока мальчик не проходит мимо, а потом следует за ним, как приклеенный. Мальчик на наглого «сталкера» внимания не обращает, словно это нормально, когда за ним кто-то следует по пятам. Так они и доходят до танцкласса, где их без промедления ставят в пару для растяжки, не интересуясь наличием новенького и не утруждаясь представлениями – местные дети и без того самостоятельные и проблем с общением у них не возникает (на самом деле как таковое общение просто отсутствует, но об этом никто из преподавателей думать не торопится).
В паре растягиваться весело – Сехун все так же щебечет, только теперь уже с Луханом, а сам Лухан боится отвести от него взгляд или вздохнуть нормально, словно светлый образ мальчика способен развеяться от простого дуновения ветра. И, конечно же, к концу тренировки из-за неверного темпа и дыхания Лухан не способен даже просто спросить, как зовут мальчика, но тот опережает, представляясь и предлагая провести вечер вместе, ведь «тебе нужно все рассказать и скорее привыкнуть, иначе загрызут, вот увидишь». Лухан видеть ничего не хочет, поэтому на предложение соглашается без лишних препирательств.
Со временем общие растяжки, тренировки, вечера за чашкой сладкого чая, прогулки в свободные от бешеного ритма, установленного агентством для своих трейни, минуты, становятся приятной традицией. Через месяц их и вовсе селят в одну комнату общежития, в шутку называя «сладкой парочкой» и «неразлучниками». Лухану такое сравнение нравится, и он с удовольствием наблюдает за ревностью и завистью, с которой на них смотрят, и обязательно поддевает особо недовольных, то обнимая Сехуна, то утыкаясь носом ему в шею. Сехун же все это считал обычной глупостью и позволял делать с собой все, что нравилось старшему: от обнимашек до поцелуев украдкой под общим одеялом.
Ничто не вечно. И однажды что-то кардинально поменялось – мальчик, наверное, вырос, хоть и остался самым младшим во вновь образованной группе. Он перестал улыбаться без поводов, а во взгляде и жестах его появилась осторожность. Сехун больше не казался невинным, светлым мальчиком. И это насторожило Лухана. Он принялся искать оправдания поведению младшего, но ничего конкретного, кроме усталости и свалившейся славы, не мог найти. Им всем было тяжело. Кто-то ночами плакал, кто-то сбегал и напивался, но Сехун просто молчал и смотрел как-то странно. Лухан этих взглядов разгадать не мог, сколько бы ни пытался, и только волнение поднималось в груди волной настороженности и предчувствия непоправимого.
Как-то после долгого отсутствия китайской подгруппы Сехун завалился в комнату, которую Лухан делил с Исином, и попросил научить его искусству соблазнения мужчин. Звучало глупо, неправильно и так хотелось кричать, что маленькому, невинному Сехуну для соблазнения особей любого пола делать ничего не нужно. Он и без того сводил с ума. Взглядами, запахом, жестами и этой такой редкой улыбкой.
- Лу, ты там уснул что ли? – Лухан вздрагивает от раздавшегося над ухом голоса и чувствует, как кто-то мягко трясет его за плечо. Пелена воспоминаний перед глазами не позволяет ему разглядеть говорящего, но он слишком хорошо знает эти интонации и голос, чтобы ошибиться.
- Ты же вроде обижен, - хрипло шепчет Лухан, стараясь стереть картинки прошлого из памяти – нежные взгляды, обращенные не на него, холод объятий во время концертов и долгие рассказы, ранящие в самое сердце.
- Прекрати нести чушь и топай в кровать. Кролики уже утихомирились, и мне хотелось, чтобы мы все выспались. Твоя заспанная мордашка никого не обрадует, в том числе твоего любимца, - Минсок из тех людей, кто чаще остальных давит на больные раны, ковыряя только-только подсохшую корочку. И Лухан не уверен, что тот делает это неосознанно, во всяком случае, Чондэ слишком часто перепадает заслуженно.
- Вот скажи мне, хен, я внимательный? Я умный. Я наблюдательный. Так почему эта мелкая зараза так долго скрывалась от меня и пряталась по углам? Почему сразу не сказать: «хен, я люблю другого, давай прекратим», но нет же…
- Ты слепой глупец, который видит много, но исключительно то, что видеть хочет. Ответ устраивает? – Сюмин скрещивает руки на груди и грозной тучей возвышается над бледным одногруппником.- А теперь марш в кровать, - Минсок тянет Лухана за руку, помогая подняться, - и не заставляй меня ухудшать свое положение. Что там завтра мне ожидать? – Лухан в ответ только посмеивается, вяло подмигивая, но в сторону ванной все же направляется.
- Что хочет видеть? – Чондэ открывает один глаз и внимательно смотрит на Минсока. – Вот уж точно слепой, если до сих пор не заметил, как ты на него смотришь.
- Ой, заткнись, - Мин недовольно кривится и укладывается на диван, надеясь поспать хоть немного и не думать о всяких там скрытных, но таких слепозрячих и их глупых пассиях, теряющих свой шанс.
URL записиНазвание: О слепозрячих
Пейринг: Лухан/Сехун, Крис/Лэй, Сюмин/Лухан (тонким намеком)
Рейтинг: G
Автор оригинала: Shun
Ссылка на оригинальный фик: Мальчик встречает мальчика
Жанр: Повседневность, Ангст
Саммари: Лухан парень сообразительный, внимательный, но видит только то, что видеть хочет.
читать дальше
Лухан парень сообразительный и вовсе не такой глупый, каким кажется на первый взгляд. Он ещё в детстве смекнул, что наблюдательность приносит неплохие проценты в виде хорошего настроения и пары-тройки лишних пачек со сладостями, если вовремя надавить и поделиться своими знаниями. От его внимательности ещё не ускользнуло ничего важного: новая причёска мамы, царапина на машине отца, шаловливые пальчики учителей под юбками одноклассниц, отношения в группе, в конце концов. Ему нравится наблюдать, особенно, как одногруппники незаметно для себя влюбляются, страдают и переживают на пустом месте, когда на деле для того, чтобы развеять страхи и сомнения, достаточно просто «зажать» друг друга в тёмном углу – и все дела. Собственно именно это он и советует дёрганому Исину, бросающему тоскливые взгляды на грозу китайской подгруппы (и лидера по надобности). Просто прекратить ходить вокруг да около и отдаться Ифаню. Желательно сразу и без лишних церемоний. Исин понимает все буквально, хотя во время короткого разговора и неуверенной просьбы привести лидера в нужное время и нужное место, он то краснеет, то бледнеет, заставляя Лухана строить умильные рожицы и даже завидовать Крису. А уж когда по общежитию проносится недвусмысленный скрип кровати – завидовать начинают все.
- Теперь в нашем общежитии зверинец пополнится еще и кроликами, - замечает Минсок, накрывая голову подушкой – недвусмысленные скрипы вызывают не менее недвусмысленные реакции и застоявшиеся гормоны принимаются разжигать огонь в крови и неприятный зуд в паху. Лухан растягивает губы в довольной улыбке и придавливает подушку, лишая даже малейшей возможности вздохнуть. Чен на все это лишь глаза закатывает и переключает канал, в надежде нарваться на фильмы для взрослых, чтобы перестать бороться с желанием воочию понаблюдать за такими же взрослыми игрищами.
Минсока хватает на минуту, после чего он начинает брыкаться и приглушено материть «тупого оленя», что из-за материи на лице больше похоже на «буль-буль-буль». Лухану бесполезные попытки никакого вреда не приносят, а только веселят еще сильнее до самого момента, как кулак Минсока не приходится в область грудной клетки.
- На некоторых отсутствие личной жизни сказывается пагубно, не так ли? – первое, что произносит Сюмин после освобождения. – Неужели наш внимательный и обходительный олененок не может разобраться в собственных отношениях? Может тогда и яд капать перестанет, и мозги на место встанут. – Мин одним движением стряхивает с дивана надоевшую тушку и, громко топая ногами, скрывается в глубине общежития, продолжая под нос посылать проклятья на голову каждого, кто придет на ум.
- Иногда мне хочется поменять подгруппу, - философски замечает Чондэ. – А иногда и здесь ничего так, весело бывает.
Лухан на подобное умозаключение наигранно посмеивается, поудобнее устраиваясь на полу, предварительно стащив с дивана многострадальную подушку. Он устремляет взор в потолок и как-то нетипично выдыхает. Некоторые слова бьют больно. Больнее прутов и плеток.
В конце концов, Лухан парень сообразительный и внимательный, но даже ему не удаётся уловить момент, когда собственная личная жизнь превращается в подобие дешевого сериала, где он то ли главный герой, то ли второстепенный актеришка.
Впервые Лухан встречает Сехуна в коридорах агентства. У того глаза горят и улыбка не сходит с губ. Он таким открытым взглядом смотрит на все, что Лухан даже замирает на мгновение, пока мальчик не проходит мимо, а потом следует за ним, как приклеенный. Мальчик на наглого «сталкера» внимания не обращает, словно это нормально, когда за ним кто-то следует по пятам. Так они и доходят до танцкласса, где их без промедления ставят в пару для растяжки, не интересуясь наличием новенького и не утруждаясь представлениями – местные дети и без того самостоятельные и проблем с общением у них не возникает (на самом деле как таковое общение просто отсутствует, но об этом никто из преподавателей думать не торопится).
В паре растягиваться весело – Сехун все так же щебечет, только теперь уже с Луханом, а сам Лухан боится отвести от него взгляд или вздохнуть нормально, словно светлый образ мальчика способен развеяться от простого дуновения ветра. И, конечно же, к концу тренировки из-за неверного темпа и дыхания Лухан не способен даже просто спросить, как зовут мальчика, но тот опережает, представляясь и предлагая провести вечер вместе, ведь «тебе нужно все рассказать и скорее привыкнуть, иначе загрызут, вот увидишь». Лухан видеть ничего не хочет, поэтому на предложение соглашается без лишних препирательств.
Со временем общие растяжки, тренировки, вечера за чашкой сладкого чая, прогулки в свободные от бешеного ритма, установленного агентством для своих трейни, минуты, становятся приятной традицией. Через месяц их и вовсе селят в одну комнату общежития, в шутку называя «сладкой парочкой» и «неразлучниками». Лухану такое сравнение нравится, и он с удовольствием наблюдает за ревностью и завистью, с которой на них смотрят, и обязательно поддевает особо недовольных, то обнимая Сехуна, то утыкаясь носом ему в шею. Сехун же все это считал обычной глупостью и позволял делать с собой все, что нравилось старшему: от обнимашек до поцелуев украдкой под общим одеялом.
Ничто не вечно. И однажды что-то кардинально поменялось – мальчик, наверное, вырос, хоть и остался самым младшим во вновь образованной группе. Он перестал улыбаться без поводов, а во взгляде и жестах его появилась осторожность. Сехун больше не казался невинным, светлым мальчиком. И это насторожило Лухана. Он принялся искать оправдания поведению младшего, но ничего конкретного, кроме усталости и свалившейся славы, не мог найти. Им всем было тяжело. Кто-то ночами плакал, кто-то сбегал и напивался, но Сехун просто молчал и смотрел как-то странно. Лухан этих взглядов разгадать не мог, сколько бы ни пытался, и только волнение поднималось в груди волной настороженности и предчувствия непоправимого.
Как-то после долгого отсутствия китайской подгруппы Сехун завалился в комнату, которую Лухан делил с Исином, и попросил научить его искусству соблазнения мужчин. Звучало глупо, неправильно и так хотелось кричать, что маленькому, невинному Сехуну для соблазнения особей любого пола делать ничего не нужно. Он и без того сводил с ума. Взглядами, запахом, жестами и этой такой редкой улыбкой.
- Лу, ты там уснул что ли? – Лухан вздрагивает от раздавшегося над ухом голоса и чувствует, как кто-то мягко трясет его за плечо. Пелена воспоминаний перед глазами не позволяет ему разглядеть говорящего, но он слишком хорошо знает эти интонации и голос, чтобы ошибиться.
- Ты же вроде обижен, - хрипло шепчет Лухан, стараясь стереть картинки прошлого из памяти – нежные взгляды, обращенные не на него, холод объятий во время концертов и долгие рассказы, ранящие в самое сердце.
- Прекрати нести чушь и топай в кровать. Кролики уже утихомирились, и мне хотелось, чтобы мы все выспались. Твоя заспанная мордашка никого не обрадует, в том числе твоего любимца, - Минсок из тех людей, кто чаще остальных давит на больные раны, ковыряя только-только подсохшую корочку. И Лухан не уверен, что тот делает это неосознанно, во всяком случае, Чондэ слишком часто перепадает заслуженно.
- Вот скажи мне, хен, я внимательный? Я умный. Я наблюдательный. Так почему эта мелкая зараза так долго скрывалась от меня и пряталась по углам? Почему сразу не сказать: «хен, я люблю другого, давай прекратим», но нет же…
- Ты слепой глупец, который видит много, но исключительно то, что видеть хочет. Ответ устраивает? – Сюмин скрещивает руки на груди и грозной тучей возвышается над бледным одногруппником.- А теперь марш в кровать, - Минсок тянет Лухана за руку, помогая подняться, - и не заставляй меня ухудшать свое положение. Что там завтра мне ожидать? – Лухан в ответ только посмеивается, вяло подмигивая, но в сторону ванной все же направляется.
- Что хочет видеть? – Чондэ открывает один глаз и внимательно смотрит на Минсока. – Вот уж точно слепой, если до сих пор не заметил, как ты на него смотришь.
- Ой, заткнись, - Мин недовольно кривится и укладывается на диван, надеясь поспать хоть немного и не думать о всяких там скрытных, но таких слепозрячих и их глупых пассиях, теряющих свой шанс.