ФМ-ответы

[niki-neko]

P.S. Вне моба, но для Чондэ (ибо я ступил с пейрингом)
truth or dare - правда или вызов
Минсок/Чондэ. Мельком Исин, Лухан



- Нет.

- Да.

- Нет.

- А я говорю тебе, что да, ты обязан это сделать. И это мое последнее слово. - Лу Хань, этот ненормальный китаец с фирменной улыбкой Джоконды и невинными глазами, смотрит на меня так, что я чувствую, как невидимая тяжесть ложится на мои плечи. Но лба от стола не отрываю, предпочитая именно в такой позе встречать свое бессилие.

- Ты – исчадие ада, - вырывается само собой. И я нисколько не кривлю душой, если она имеется у меня в наличии. Это именно так. Этот китайский монстр, чтоб его!

- Эй, я все еще твой хен, поэтому, будь добр, поуважительнее, - недовольно замечает он, поднимаясь из-за стола и растворяясь в глубине общежития. Хочется бросить ему в след что-нибудь эдакое, но пустая трата драгоценное спокойствие не кажется рациональной.

В тишине проходит минута, другая. Я не тороплюсь менять позу и даже не двигаюсь. Я проклинаю своего безответственного лидера, даже не попытавшегося остановить грандиозную попойку на территории общежития китайской подгруппы. И пусть зачинщиком был я, Ким Чондэ собственной персоной, но это не снимает ответственность с Криса. Он же лидер – ответственный за любой бардак, который мы устраиваем в нашей тесно взаимосвязанной жизни.

- Эй, ты живой? – Этот голос сейчас хочется слышать меньше всего. Особенно в свете последних событий. Его обладатель подкрадывается так тихо, словно вырастая прямиком из квартиры этажом ниже. Соседство с местным ниндзя не идет ему на пользу. Это я вам как эксперт говорю.

- М? – все же приходится отозваться, иначе очередной порции кудахтанья мне просто не пережить. Хватит с меня Исина, охающего и ахающего часом ранее над моей больной головой и бледно-зеленым цветом лица. Знал бы он только, в чем тут дело, прибил бы, наверное.

- Выглядишь паршиво, - между делом замечает Минсок. Он наполняет прозрачный бокал обычной водой, выуженной из недр холодильника, и делает глоток, довольно причмокивая. Сейчас, без макияжа и выспавшийся, он выглядит еще моложе, чем обычно. Я нагло рассматриваю его, немного повернув голову в бок. Симпатичный. Даже очень. И чего я ортачусь только? Мне нужно собраться с мыслями и набрать побольше воздуха в легкие, чтобы на одном дыхании выпалить:

- КимМинсокятебялюблюдавайвстречаться.

Мин давится водой, расплескивая ее на пол, и во все глаза смотрит на меня. Немая сцена «не ждали», не иначе. А потом принимается смеяться. Да так, что переворачивает стакан с остатками воды и складывается пополам. Ему нужно около трех минут, чтобы успокоиться и посмотреть на меня более осознанным взглядом.

- Ты дурак или как? – интересуется он. – Или это новый способ помочь мне накачать пресс? - Ну вот, началось. Меня часто обвиняют в жестокости шуток, неуместности замечаний и глупом смехе. Даже слишком часто, чтобы кто-то воспринимал всерьез. Но вот никто даже и не пытается задуматься, что в группе могут быть и другие шутники. И нет, я сейчас не имею вижу корейскую подгруппу, которая минувшей ночью устроила у нас погром и оставила его нам на уборку. Те шутники хотя бы не шифруются. А вот этот субъект, протирающий воду на полу ногой, обернутой в симпатичный серый носочек со снежинками, иногда выдает такое, что у меня подчас слов не находится.

- Либо у тебя проблемы с памятью, друг мой, - Минсок дарит мне улыбку, глядя на которую, хочется вернуть назад Лухана и умолять его забрать назад свои слова. Какого черта я вообще выбрал «вызов»? мне же скрывать нечего. – Могу предложить хорошего специалиста-мозгоправа. Берет не дорого, но бьет, к сожалению, больно. Но ему уж точно удастся вернуть в свою черепную коробку воспоминания двух последних месяцев. И не смотри на меня так. Никто не виноват, что ты не понимаешь намеков.

И я не знаю, шутит он или нет, смотря вот так и улыбаясь, прищуривая хитрые глазки, вот только…


- А ты говорил, что я обманываю, - Исин выглядывает из-за двери и кивает на целующуюся парочку. – Я всегда знаю, когда стоит выбирать правду, а когда действие, - подмигивает он оцепеневшему Лухану и звонко целует того в нос, уносясь к заветной цели – гладко застеленной кровати, которая так долго была вне его досягаемости из-за привередливого хозяина.