Я тут это...

[niki-neko]

Я тут это...
Автор: KettyNiki
Бета: Нет, а жаль
Фэндом: Super Junior
Персонажи: Ким Хичоль, Ли Хекдже
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Ангст, Психология, Повседневность, Занавесочная история
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл
Статус: закончен
Описание:
В полутьме небольшой комнаты, под завязку заставленной мебелью, на кровати сидели два молодых человека, уткнувшись в шеи друг друга холодными носами.
Примечания автора:
Не то чтобы я хоть какие-то эмоции испытывала к этой работе. Вообще никаких, кроме отрицательных. Но она долго пылилась в просторах моего ноутбука и сегодня я дописала последние несколько строчек. Здесь мало меня, как автора. Пусть просто будет.

Я тут это…

- И кто здесь такой особо умный? – как-то слишком спокойно произнес Ким Хичоль, картинно складывая руки на груди и пристально всматриваясь в лицо каждого мембера Super Junior. От его тона у большинства из присутствующих мурашки по коже побежали, а головы инстинктивно втянулись в плечи. Даже Канин, любитель пошутить и ответить на колкости Золушки, затравлено повел плечом и попятился. Так. На всякий случай.
– Нет, вы только подумайте, заставить меня обниматься с этим… - молодой человек кивнул куда-то в сторону, где, низко опустив голову, сидел Ли ХекДже. – С этой обезьяной! Хочу заметить, что от него воняет так, словно он побывал в клетке с сородичами, в которой забывали убирать на протяжении месяца.
- Хичоль-ши, я же как лучше хотел, - попытался оправдаться Лидер, цепляясь за один единственный имеющийся у него аргумент. Нет, конечно, как «мамочка» группы он был просто обязан уладить все конфликты и недоразумения, чтобы больше никто не мог придраться к их словам о том, что все они большая (говоря честно – сильно большая) и дружная семья. Но в данной ситуации его благие намеренья почему-то казались пыткой и смертным приговором одновременно. Весь вопрос лишь в том: для кого? Ладно, Канин и Сонмин, которым делить было особо нечего. Да, некоторое напряжение за сценой, отсутствие общих тем и полнейшее нежелание проводить время вместе только из-за того, что ребятам не комфортно друг с другом. Это было поправимо. Более чем. Но эти же двое не шли на контакт сознательно. Один слишком наивный, мягкий, добрый, а главное – не злопамятный. Второй – полная его противоположность. Ко всему прочему, еще и мстительная противоположность.
– К тому же никто не заставлял тебя придумывать подобное «наказание», - уже очень тихо, почти шепотом закончил Итук, отходя на несколько шагов назад, прячась за спиной Ким Ёнуна.
Хичоль скривил рот, как умеет только он, чуть скалясь в нехорошей ухмылке.
- Выставить меня идиотом перед тысячами зрителей? Это по-твоему «как лучше»?
- Хен, не говори так. Чонсу ведь старается для всех нас, - подал голос макнэ, удивив всех смесью формальной и неформальной речи. – Тебе не стоит так остро на все реагировать.
- Мне плевать на эту макаку, - как ни в чем не бывало заметил Релла, пропуская слова Кюхена мимо ушей. - Но меня попрошу не трогать и в следующий раз, прежде чем открывать свой прелестный ротик, хорошенько подумать, - снисходительно заметил он и, бросив последний взгляд на каждого присутствующего, включая застывших в изумлении ведущих, покинул место съемки, отправившись по своим делам на машине менеджера.
Он уже не видел, как облегченно выдохнули ребята, а сидящий все это время совсем тихо ЫнХек всхлипнул.
- Не переживай, - похлопал его по плечу Реук, когда все добрались до общежития и разбежались по своим комнатам. Молодой человек никак не мог успокоиться, поэтому сразу по возвращению направился в свою комнату и повалился на кровать, уткнувшись носом в подушку. Никто не решился его потревожить, решив, что ему необходимо побыть одному. Никто, кроме не менее чувствительного Ким Реука. – Хён сложный человек, но он все равно любит каждого из нас. Просто не умеет это совсем показывать.
- Я не понимаю, что я такого сделал ему? Неужели все дело в каком-то яйце и футболке? Или в том, что я пожаловался на него менеджеру-хену? Но ведь… я ведь, как и Чонсу-хен, как лучше хотел, – глухо всхлипнул танцор в наволочку, подтягивая ноги к груди. – Как можно быть таким?..
- Порой Хичоль-хен очень мелочен, но его душа огромна и необъятная. Просто… - Реук похлопал одногруппника по спине, смотря в потолок. – Для всего нужно время. Со мной он тоже особо не общается. Мы вообще до выпуска первого альбома и парой слов не перекинулись. Ты сам прекрасно знаешь, что все его дружеские чувства принадлежат только одному из нас всех.
- Реук-а, почему тогда кажется, что именно меня он ненавидит? Неужели я такой ужасный и раздражающий? - ХекДже перевернулся на спину и посмотрел на сидящего рядом парня. – Вот скажи, что мне изменить в себе… Я же и так стараюсь, делая все возможное, чтобы хоть как-то сгладить, изменить его впечатление обо мне. – Снова всхлип. Танцор раздражено вытер катящиеся по щекам слезы, размазывая не снятый после съемок макияж. Он ничего не понимал и совсем выбился из сил. – Даже Канин лучше относится ко мне. Пусть и шутит жестоко, но в этом весь он – наш Енот.
– Потерпи еще немного, и все обязательно наладится, - последнее, что произнес молодой человек, прежде чем последовать примеру всех остальных и оставить друга одного, наедине со своими мыслями.
Ступив за порог комнаты, Реук неожиданно столкнулся с кем-то. Подняв глаза, он удивленно уставился на хмурого Хичоля, смотрящего куда-то поверх его головы на только что закрывшуюся за ним дверь.
- Хен, поговорил бы ты с ним, - начал парень, но тут же прикрыл рот рукой, во избежание дальнейших слов. Хичоль перевел взгляд на него и как-то совсем в не свойственной ему манере пожал плечами, а после и вовсе удалился, оставив вокалиста в полном недоумении. Ему оставалось лишь вздохнуть, глядя в спину старшего, и грустно улыбнулся, чувствуя, что совсем скоро все изменится.
Удивительно, но он оказался прав. Нет, отношения между этими двумя не изменились, скорее даже ухудшились, превратившись в некую конфронтацию. И все бы продолжалось еще не один год, если бы однажды в группе неожиданно на одного человека не стало меньше. Хичоль злился, крушил и ломал все, что ему попадалось под руки, покинул общежитие, не желая, чтобы его жалели. Но такие все равно находились и каждодневно находили в себе силы писать ему сообщения, готовить еду, приходить, чтобы хоть как-то поддержать. Три месяца они боролись за него, цепляясь зубами и ногтями, выгрызая в его сердце все то, что так сильно болело.
Когда депрессия старшего достигла своего апогея, ХекДже не выдержал. Ему надоело наблюдать, как возвращающийся после очередной готовки, Донхэ запирается в своей комнате и долго не выходит оттуда, слушая музыку, выкручивая при этом регулятор громкости по максимуму; как плачет вечерами Итук, не справляющийся со всем навалившимся на него. Каким бы сложным не был Хичоль, но он, сам того не осознавая, здорово помогал «мамочке», как морально, так и на деле. Хотя, возможно, особо повлияли последние репетиции, которые в течение всех трех месяцев заканчивались либо скандалом, либо слезами, либо просто психами ребят. Релла – настроение группы, эмоции и сумасшедшая энергетика, которой не хватало, точно из часов вынули батарейки, и они остановились, запечатлев стрелки ровно посередине, деля циферблат на две равные части – «до» и «после».
- Я больше не могу так! – именно с этими словами Ынхек сорвался с очередной репетиции. Никто не стал останавливать его. Многие привыкли уже к тому, что он постоянно куда-то убегает, уходит если не в себя, так куда-то в неизвестное никому место. Так он боролся с возрастающим в группе напряжением. Так ему было легче. Вот только сегодня он направился не на прогулку и не в арендованный совсем недавно тренировочной зал.
- Не надоело? - съязвил он, опускаясь на стул, поставленный рядом с запертой дверью, ведущую в комнату «отшельника». – Я все поражаюсь тому, как можно быть таким? Как, скажи мне? – повысил голос танцор и тут же осекся, прикрывая глаза. – Неужели ты не понимаешь, что мы сходим с ума вместе с тобой? Мы не можем без тебя, - прошептал он, запрокидывая голову назад, открывая глаза и смотря на причудливые тени, что отражались на потолке. В квартире стояла полутьма. Освещением служили уличные фонари, чей свет с легкостью проникал в помещении, играя на всевозможных поверхностях.
- Ты же никогда не был слабаком, так скажи, неужели какой-то китаец сломает тебе сейчас, когда ты столько прошел и добился? – не выдержал ХекДже и, вскочив со своего места, ударил кулаком в деревянную поверхность закрытой двери. – Не будь эгоистом! Не будь идиотом! Не будь… - уже всхлипнул он, барабаня по ни в чем неповинному дереву. – Просто прекрати издеваться! Тебе плевать на меня и на то, что я говорю сейчас, но подумай о тех, кто слабее и сейчас переживает еще и за тебя?! Если группа распадется, что ты будешь делать? Запомни, - танцор отошел от злополучной двери, понимая, что все бесполезно, и находящийся по ту сторону ему не откроет, – ты нужен нам, без тебя мы просто не сможем.
Понурый, уставший, будто весь мир в одночасье рухнул на его плечи, младший покинул темную квартиру, уже ни на что не надеясь. Вернувшись в общежитие, он нисколько не удивился, что в там никого не оказалось. Тихо, спокойно и как-то неприятно одиноко. Что-то в каждом из них умерло, а что-то будто ушло в спячку, замерло в ожидании хотя бы одного теплого лучика восходящего солнца. Думая о чем-то своем, ХекДже не заметил, как уснул, провалившись в невесомую пропасть без сновидений.
- Знаешь, я тут это… - Сквозь полудрему услышал он и вздрогнул, когда холодные пальцы коснулись его плеча, обжигая обнаженную кожу.
– Я футболку купил тебе… вот… Обещал же, - непривычно смущенно проговорил нежданный гость, заставляя танцора перевернуться на другой бок лицом к нему и широко распахнуть глаза, когда до него дошло осознание того, что это не сон и вовсе не игры разыгравшегося воображения.
- Да не смотри ты на меня так! – выпалил Хичоль, вставая с мягкой кровати, но тут же садясь обратно и протягивая пакет. – Я не знал, какой цвет тебе нравится, поэтому купил несколько разных. – В свете включенной настольной лампы он был похож на падшего ангела, который вдруг вспомнил, что у него есть крылья, и они когда-то позабыто сияли серебристым, чистым светом. И сейчас было самое время напомнить им об этом.
- Хееееен, - протянул парень, смотря на старшего глазами, полными слез. Ему не верилось, что спустя столько времени человек, что, казалось, потерян для общества и группы, сейчас сидел здесь, перед ним и улыбался. Улыбался той самой кривой улыбкой, которую любили его фанаты. Которую любил и он, Ли ХекДже, главный танцор известной южнокорейской группы. – Я тут это… можно обниму тебя?

В полутьме небольшой комнаты, под завязку заставленной мебелью, на кровати сидели два молодых человека, уткнувшись в шеи друг друга холодными носами. Они не произнесли и слова. К чему слова, когда эмоции и тихие слезы все говорят сами за себя. Для одного из них это было невероятное событие, ведь он справился, он смог вернуть кого-то очень важного для группы и себя. Для другого – первый шаг к новой, более зрячей жизни, шаг навстречу своей семье, которую он так любит, и которая так любит его.