Подготовка. Неделя вторая. Из воспоминаний.
Общежитие – несколько десятков квадратных метров, на которых разместилось одновременно двенадцать человек. Различные характеры, сферы деятельности и интересны не редко приводили к конфликтам. Побыть в одиночестве, а уж тем более в тишине в подобном месте было невозможно. Чанёль вот уже трижды менял место пребывания, огрызаясь и практически ввязываясь в драки. Останавливал его от этого предостерегающий взгляд Чжан Исина, весь вечер следящий за всеми его передвижениями. Рыжий честно пытался не обращать внимания на творящееся вокруг, но ему нужно было подумать. И чем скорее, тем лучше. От этого зависело его дальнейшее существование не только в этой квартире, но и в собственной жизни в целом. Парень вроде бы нашел более или менее спокойный уголок в конце коридора, ведущего к дальней ванной комнате, и все было нормально, кроме…
- Не мог бы ты убрать с прохода свои безмерные ноги?
Это было уже слишком. Для него, для Чанёля, слышать подобный тон от человека, который и без того занимал все его мысли, было слишком.
- Не мог бы, - огрызнулся Пак, нарочно усаживаясь удобнее, из-за чего его ступни уперлись в стену напротив. – Перешагнешь – не переломишься. – Ему было обидно. Старший юноша постоянно задирал его без поводов, выводя и заставляя чувствовать себя ущемленным и бестолковым. Быть может поэтому ему хотелось отплатить той же монетой. Молчать и игнорировать больше не было сил. Как же ему хотелось познакомиться с Исином раньше, занять большую часть его сердца и любить, любить, любить. Но когда твое сердце тоже противится этому…
- Как ты смеешь? – возмутился Лухан, недовольно скрещивая руки на груди и сверля младшего взглядом огромных глаз. Чанёль фыркнул, но положения не поменял.
- Тебе не надоело? – поинтересовался он.
Где-то в гостиной слышались приглушенные голоса. Кажется, Тао и Кай снова о чем-то спорили, а ЧунМен безрезультатно пытался их разнять. По большему счету лидер корейской группы был самым ответственным и спокойным из всех. он мог решить любой конфликт, не прибегая к крикам и рукоприкладству. Разве что позволял себе отвесить особо буйным по подзатыльнику. Но и у него были слабые стороны. Рыжий часто замечал его грустные взгляды, обращенные на лидера мандаринок, не разговаривающего с ним вот уже практически неделю. Со стороны могло показаться, что они просто каждый занят своим делом. Но, по словам Лэя, между этими двумя явно было что-то не чисто. Он даже в шутку говорил, что два лидера похожи на супружескую пару, вступившую на тропу кризиса в отношениях.
- О чем ты? – Чанёль и сам не заметил, что углубился в свои размышления, позабыв о заданном им же вопросе. Он нахмурился, смотря сквозь китайца расфокусированным взглядом. Когда память вернула его в реальность, ему захотелось назад в незнание. Там, во всяком случае, его не будет преследовать этот надменный тон.
- Лухан, прошло уже достаточно времени. Мы повзрослели. А ты все так же ведешь себя, как маленькая принцесска – то хочешь быть рядом, то отталкиваешь. Пять лет назад не я ушел, оставив тебя с разбитым сердцем, а наоборот… - Чанёль говорил быстро, не скрывая горечи в голосе. Ему нужно было высказаться. Просто взять и расставить все по местам. Иначе он сойдет с ума.
Дети невинные существа, покуда не встречают сверстников или ребят постарше, образуя некие группировки. Чаще там оказываются задиры, детки богательних родителей или просто красивые люди. Для них находятся жертвы, которые рано или поздно тоже объединяются – защищаться вместе легче. На нейтральной стороне остаются одиночки, не желающие поддерживать общее мнение. Эдакие бунтари, умеющие не привлекать к себе лишнего внимания. Чанёль относился ко второму числу людей. Вечная улыбка, неоднозначная внешность и оттопыренные уши – это все, чем он мог похвастаться. Его обзывали, задирали, ежедневно старались подловить и унизить. Шло время. К подобному отношению выработался иммунитет, и парень научился отвечать на оскорбления игнором и улыбкой во весь белозубый рот. Обидчики крутили у виска, вдвое больше пытаясь зацепиться, но результат оставался тем же – Пак не смог научиться ненавидеть и озлобленности в нем не прибавилось.
Привычный школьный уклад легко нарушить, если внести некоторые изменения. Например, пригласить на обучение одаренного ребенка из другой страны. О приходе новенького заговорили задолго до самого факта его появления в школе. Кто-то даже строил догадки, делал ставки на то, к какой группе он отнесет себя и кем станет – изгоем или принцем.
Судьба – странная штука. Чанёль стал первым, кто ранним утром заметил странного парня. Тот стоял у ворот школы, держа в руках карту, и хмурился, поглядывая по сторонам. Обычно спокойный и неразговорчивый Пак поинтересовался у него, не заблудился ли он. Парень поднял свои глаза на случайного собеседника, и сердце Чанёля забилось быстрее. Таких красивых людей он еще не встречал. Детская, невинная внешность в купе с огромными оленьими глазами придавала парню особый шарм. А мягкая, благодарная улыбка выбивала почву из-под ног. Ангел – не иначе. Рыжий даже ущипнул себя, дабы убедиться, что перед ним не видение. Именно так они начали общаться.
Лухан, как, потом выяснилось, звали мальчика, был прилежным учеником, в идеале владеющим корейским и точными науками. Он никогда не задирался и не позволял задирать себя. Все девушки (да и, что таить, некоторые парни) вздыхали, посылая любовные письма и прочую романтическую ерунду. Лухан смущенно улыбался, но надежд никому не давал, каждый раз скрываясь за спиной Чанёля.
Поначалу это была дружба. Чанёль и Лухан учились друг у друга существовать в мире, заполненном не всегда хорошими людьми. Два совершено разных парня становились все ближе день ото дня. Через полгода Пак почувствовал вкус первого поцелуя с другом. Им даже не пришлось объясняться друг с другом. Все и так было понятно. Еще через месяц – первый секс. Тягуче-нежный, пропитанный лаской, мускусным запахом и потом. Они сближались, забывая обо всем, что окружало, включая элементарную осторожность.
Любой промах способен разрушить самые крепкие отношения. Даже если это поцелуй в пустой кабинке мужского туалета.
- Полгода назад я был счастлив, покуда память не вернулась. Достаточно было одного взгляда на парня из кафе напротив, чтобы прошлое мгновенно разрушило привычный уклад моей жизни, - так и не дождавшись ответа, продолжил Чанёль, опуская глаза на сложенные на коленях руки. – Мне стоило бы поблагодарить тех ребят за избиение, после которого память покинула мой головной мозг. Временная амнезия или болевой шок. Меня осматривали психологи, ставя всевозможные диагнозы и давая бесконечные советы родителям. Одним из которых стал переезд в Сеул и смена школы. За месяц ты ни разу не навестил меня.
- Мне тогда было восемнадцать, - попытался возразить Лухан. Ему было неприятно вспоминать о собственных ошибках, которые лишили его самого важного в жизни – любимого человека. – Я испугался осуждения.
- Ну конечно… именно поэтому ты бросил меня одного, предварительно посмеявшись вместе с одноклассниками. – Пак не пылил. Он говорил с таким холодом и сарказмом, что Лу вздрогнул. – Подумать только… Ты помнишь свои слова? Помнишь, что говорил в перерывах между смешками?
- Прекрати, - китаец прикрикнул, затыкая уши. – Я не желаю тебя слушать. – Он качал головой из стороны в сторону, зажмурившись. В голове стоял гул того дня. Будто кто-то свыше решил поиздеваться над ним и включить некий внутренний проигрыватель, повторяющий одно и тоже.
- Хочешь знать, что самое отвратительное? – не унимался рыжий. – Вместе с памятью ко мне вернулись прежние чувства. И ничто не смогло их вытеснить. Я даже здесь оказался благодаря этой бесполезной любви, ядом проникающей в каждую клетку моего организма.
- Что? – Лухан замер, опуская руки и непонимающе смотря на бывшего парня. Он не верил своим ушам. Неужели?
- За несколько дней до ареста мне стали приходить письма с интересным содержанием: записки и снимки, на каждом из которых рядом с тобой был некий мужчина. В его глазах явственно читались не самые приличные желания. А потом… потом было последнее письмо с местом и временем встречи. И я не смог сидеть на месте. Даже не смотря на то, что ты так и не узнал меня во времена моих посещений вашей забегаловки. Мне было необходимо спасти тебя, защитить. Сделать хоть чт… -
Слова растворились в поцелуе, застыв на губах и в широко распахнутых глазах. Нежное, осторожное, извиняющееся касание. Чанёль застыл, чувствуя, как в голове взрываются фейерверки, а перед глазами плывут цветные круги. Только сейчас он осознавал, как сильно скучал по этим губам, по хрупкому телу, что доверительно прижималось к нему, по бедрам, оседлавшим его ноги, по взгляду сквозь пелену слез. Соленые капли падали на лицо корейца, смешиваясь с его собственными. Дрожащие руки коснулись ссутулившейся спины старшего, прижимая еще ближе, максимально сокращая расстояние…
- Только не здесь! – раздался веселый голос из другого конца коридора. – Стоять на стреме и дальше я не намерен, голубки. Хотите полобызаться – пошли вон отсюда… номер там снимите.
Чанёль отстранил от себя Лухана, бережно обнимая его и оборачиваясь на голос.
- Тебе просто завидно, хен, - засмеялся рыжий, улыбаясь и благодарно кивая.
- А ты как думал? Конечно, завидую. Я упустил такую возможность оказаться в руках разносчика бацилл счастья, - говорящий театрально приложил руку ко лбу, изображая обморок. – А теперь серьезно. Лухан-ге, только посмей мне его еще хоть раз обидеть. Узнаю – натравлю Тао. Ты же знаешь, я мастак в этом деле.
- Син, - Лухан обернулся, едва сдерживая эмоции. Он понимал, что именно хакер стал тем самым толчком, необходимым Чанёлю. И он был благодарен ему, как никому другому.
- Все хорошо, ребят, - Лэй поднял руку, стирая несуществующие слезы. Теперь ему было спокойно за друга. Теперь все постепенно начнет налаживаться. Осталось только сыграть в предстоящую игру по нужным правилам.
От автора: Собственно от этой пары больше никаких секретов. Получилось коротко, с кучей ошибок, но достаточно (вроде) для понимая. Спасибо за прочтение!
С уважением, Никки.