Без надежды на перемотку во времени

[niki-neko]

Автор: KettyNiki
Бета:
Фэндом:SHINee
Персонажи: Джонхен/Тэмин
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Драма, Повседневность, AU, Эксперимент
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Статус: завершен
Описание: Не все можно исправить одним лишь раскаянием и рвущимися наружу криками и мольбами о прощении.
Публикация на других ресурсах: Запрещаю.
От автора:Всем доброго времени суток! В данной небольшой истории есть особый смысл. Я не уверена, что многие его смогут уловить, но все же надеюсь на это. Я не стремилась к детальным описаниям и эмоциям. Некоторые сцены не давали покоя моему разуму, поэтому теперь все это покоится здесь. Так же не уверена, что кому-то понравится обрывочность. Но увы и ах... работа задумана так, как она есть. Заранее спасибо за прочтение! И оставляйте что-ли свои мнения.
С уважением, Никки.
- Продано! – голос аукциониста звучит надменно и чересчур громко в повисшей на мгновение тишине. Стук молотка, вторящий гласу и выносящий окончательный вердикт, подтвердил одно единственное слово, перечеркивая препирательства и недовольства со стороны не успевших поднять свои руки и повысить ставку. Лот ушел первому, согласившемуся отдать заявленную стоимость, как и распорядился продавец, преследующий собственные цели.
- Вот и все, котенок, - тихо прошептал Шейх, наблюдая, как совсем юного парня, лицо которого скрывала маска, а тело длинный балахон, передают в руки неизвестного мужчины, оказавшегося проворнее остальных. – Я выполнил свое обещание. – Усмешка коснулась губ Шейха, искажая красивое лицо, привлекая к себе излишнее внимание ассистента аукциониста, не смеющего задать хоть часть интересующих его вопросов.
***

Что может быть прекраснее и живописнее Лондона осенью? Многочисленные парки и скверы, неприметные, привычные в другие времена года, вспыхивают яркостью красок, привлекая в свои владения влюбленные парочки и пожилых людей, нуждающихся в свежем воздухе и впечатлениях. Еще не так холодно, но прохожие заблаговременно кутаются в длинные шарфы, оставляя свисать разноцветные концы практически до колен. Тут и там в прозрачной глади луж виднелись золотистые листья, аккуратно заглядывающие в свое отражение, любуясь собой. Особо любопытные выгибались на тонких ветках, забывая о безопасности, и срывались, уносимые в неизвестном направлении.
Именно осенью в Лондоне проходило ежегодное собрание акционеров одного из крупнейших объединений групп компаний, имеющих представительства в нескольких десятках стран мира. Событие по своей масштабности и количеству присутствующих могло запросто потягаться с кинофестивалями. Женщины в дорогих платьях грациозно поднимались по ступеням, застеленным красной дорожкой, в сопровождении элегантных мужчин разных национальностей, цвета кожи и манер. Одни приветливо улыбались охранникам и своим спутницам, другие воровато оглядывались, третьи гордо вскидывали подбородок, одаривая всех презрительным взглядом. Машины прибывали, выпуская из теплых салонов все новые и новые партии людей. Здесь были и журналисты, и случайные зеваки, коим посчастливилось стать частью объединения, и акционеры, держащиеся за свой пакет акций, как за спасательный жилет, не допуская и мысли о продажи столь ценных бумаг.
Это была его первая осень после пропущенных трех, ушедших на подъем семейного бизнеса в чужой стране, ставшей ему роднее, нежели место рождения. Молодому Шейху не было дела до головного офиса и его руководителя, покуда лондонские люди не заявились лично, с намерением пригласить Шейха на собрание, организованное в честь объявления и выход в свет наследника всего состояние головной компании. Ким Джонхен пытался отказаться, ссылаясь на занятость и отсутствие свободного времени (да и желания) на участие в увеселительных мероприятиях. Тогда на сцену вышел некий Джон Митчал – нотариус, напомнивший об источниках финансирования текущих проектов и возможном их исчезновении в случае отказа от приглашения. Это был веский аргумент. Шейх мог лишь скрипя зубами кивнуть в знак согласия и приготовиться к скучной неделе, которая обязательно должна была уйти на всевозможные съезды и собрания. В отличии от него, многие, прибывающие на импровизированное «знакомство», с нетерпением ждали решения генерального директора, пожелавшего передать часть своих дел некоему человеку, о существовании которого другие попросту не догадывались. Кто это – парень или девушка, - оставалось только догадываться. Но, несомненно, наследник должен был стать жемчужиной этого вечера.
- Мистер Ким. - Помня о манерах, принятых в родной стране одного из руководителей дочерних организаций, Джон Митчал учтиво поклонился очередному гостю. В таком простом действии Шейх разглядел только издевку и сарказм, свойственные нотариусу. Тот был горд собой и проделанной им работой – на прием прибыли все, кто был заявлен в списках, страшась последствий непослушания и не неуважения, которое обязательно бы углядели в их действиях.
- Мистер Митчал, - ответил поклоном на поклон Джонхен, приветливо улыбаясь и осматриваясь вокруг. За последнее время здесь ничего не изменилось. Разве что были повешены новые портьерные шторы, тяжелыми синими волнами лежащие на окнах, и поклеены новые обои, имеющие витиеватые узоры, дополняющие общий интерьер. Над ним работал не один дизайнер, стараясь угодить предвзятому вкусу владельца особняка, споря и ссорясь друг с другом, но найдя в итоге нечто среднее между минимализмом и готикой, смешивая, по сути, не совместимое.
Время неумолимо стремилось вперед, не позволяя себе передышки и на секунду. Гости продолжали прибывать, заполняя огромное помещение шумом и неестественными приветствиями.
- Прошу минуточку внимания, - среди многообразия голосов голос ведущего выделялся бархатистыми нотками и некой строгостью, присущей данной группе профессии. Он с легкостью привлек внимание присутствующих, как один затихших и обернувшихся к трибуне. Молодой человек на мгновение позволил себе улыбку, мысленно ставя плюсик напротив своих способностей, прежде чем сделать шаг в сторону и уступить место статному мужчине средних лет. Усталый взгляд скользнул по аудитории, цепляясь за партнеров и подчиненных. Мужчина не улыбался, оценивая степень подготовки и организованности, ожидая ответных взглядом и интереса в глазах, который, несомненно, должен был проявить себя.
- Добрый вечер, дамы и господа, - поприветствовал всех присутствующих хозяин дома, легким кивком подтверждая свое почтение. – Сегодня мы собрались здесь для ответственного мероприятия, которое в дальнейшем послужит новым витком партнерских отношений в группе компаний «BARYYtex». Я хочу представить Вам своего сына и будущего наследника поста президента головной компании, а ныне моего помощника по восточному направлению. – Мужчина еще раз обвел взглядом присутствующих, прежде чем произнести одно единственное имя и обернуться к лестнице, ведущей на верхние этажи.
Это было похоже на сцену из фильма, когда объявлялся давно потерянный принц или принцесса, и его/ее представляли знатному обществу. Главный герой обязательно был провинциалом и простенько одет, не желая показывать корысти или вызвать неодобрения со стороны знати. Длинные ноги, стройная фигура, красивое лицо и прямой взгляд – на площадке появился совсем молодой юноша, медленно перебирая ногами и спускаясь все ниже, не пропуская и ступени, замирая на мгновение на каждой из них. Он был похож на танцора, отличающегося особой пластичностью и грацией.
По залу прошелся шепот. Каждый считал необходимым обсудить наряд или внешность наследника, позволяя себе шутки и вскрики негодования. «Слишком красивый», «слишком молодой», «похож на девушку», - слышалось тут и там. Дамы вздыхали и плотоядно улыбались, а сопровождающие их кавалеры кривились, делая и без того не самые симпатичные лица безобразными. Но это нисколько не мешало юноше спуститься к трибуне, поприветствовать отца и встать рядом с ним, немного застенчиво улыбаясь. Его лицо странным образом разделялось на две совершенно противоположные зоны: мягкая улыбка и холодный, пронзительный взгляд карих глаз. Последнее отпугивало, заставляло каждого встретившегося с ним глазами опустить голову или нахмуриться. И только один человек замер, наблюдая за каждым движением наследника, мечтая поймать его взгляд и убедиться, что перед ним действительно тот, кого он не видел вот уже пять лет. Пять долгих, наполненных чувством вины лет.
- ТэмОнти Бариингтон, - представил хозяин дома своего сына, придерживая его за плечи и подталкивая немного вперед, позволяя очутиться перед микрофоном и искупаться во взорвавшихся овациях. Большинство из них не скрывали фальши, разбивающейся о холод отчуждения юноши. Он снова улыбнулся, в неком детском порыве постучал по микрофону и гордо вскинул подбородок.
Приветственная речь – неотъемлемая часть подобных мероприятий. В нее включаются благодарности, пожелания, радость знакомства и планы на будущее. Она обязательно произносится в торжественной форме и приклеенной улыбкой. Некоторые выступающие даже могут проронить слезу, дабы закрепить эффект и расположить к себе общественность, прессу и будущих коллег. Обязательны и вспышки фотокамер, ослепляющие, подталкивающие говорить громче, убедительнее. Но будущий наследник огромной компании представлял себе свое представление иначе. Он склонил голову немного вперед, боковым зрением отмечая одобрение со стороны хозяина дома. Когда голова вернулась в прежнее положение, присутствующие увидели серьезного юношу, еще не догадываясь, какой рассказ их ожидает.
- Я приветствую всех собравшихся в этом зале, - начал он мягко. – Как сообщил вам мой отец, меня зовут ТэмОнти Бариингтон. Фамилия отца дает мне определенный статус, которому я обязан соответствовать. А так же ставит в рамки, за пределы которых не позволительно ступать. – Его голос завораживал. Гости перестали перешептываться, навострив уши и ловя каждое слово юного наследника. – Для меня была заготовлена речь с множеством красивых слов и умных фраз, большинство из которых понял бы далеко не каждый. И я выучил этот заумный текст. Но… Вы ведь все знаете моего отца, как властного человека, дающего свободу действий своим подчиненным и акционерам, при этом жестко контролируя все действия и процессы. Он всесторонне развит, наделен опытом и знаниями. Но главное – Алекс Бариингтон тот, кто сторонится скандалов и лжи, даже если она используется на благо. Рано или поздно открывается все. Особенно, когда дело касается богатой, влиятельной семьи.
Хозяин дома сильнее сжал плечо сына, поддерживая его и давая последнее дозволение на дальнейшие слова. Наследник благодарно улыбнулся ему, кивая и шепча что-то одними губами. В зале воцарила тишина, нарушаемая лишь щелчками фотокамер.
- Меня зовут Ли Тэмин, - прогремело признание. – Я бывший наложник человека, несомненно, присутствующего здесь.
Присутствующие взорвались, точно бомба замедленного действия. Послышались крики и ругательства в адрес наследника и его отца. Одного обвиняли в безответственности, другого – в организации глупого шоу и несерьезности. Разве уважающий себя человек признается в подобном? Разве сознательный руководитель представит такого сына?
- Вы можете обвинять меня в чем угодно, - громко проговорил юноша, перехода на самое настоящее шипение. – Но не смейте обвинять в чем-то человека, спасшего мою жизнь, приютившего меня и признавшего своим сыном.
Кто-то из дам подавился отпитым из бокала напитков, вследствие чего люди стали оборачиваться куда-то в сторону центра, обеспокоенно переглядываясь и немного утихая.
- Большинство из вас выросло в богатых семьях, - продолжил Тэмин. – Единицы выбрались на вершины рейтингов самых богатых людей планеты за счет своих знаний и кропотливой работы. Последние поймут и меня, и отца. Первым придется либо смириться и принять мои последующие слова, либо покинуть свои посты директоров, поскольку их финансирование за счет средств головной компании будет прекращено. Отчуждение дочерней фирмы займет не более месяца. И поверьте мне, я не спешу угрожать кому-то из вас. Каждому дается выбор. Либо вы готовы работать с человеком вроде меня, либо вы отправляетесь в свободное плаванье.
- А можно задать вопрос? - В толпе разодетых людей показалась тонкая рука, сжимающая звукозаписывающее устройство. Не встретив никаких препираний и запретов, журналист опустил руку и продолжил: - Томас Карт, журнал «Жизнь знаменитостей». Вы вскользь сообщили, что здесь есть некий человек…
- Я не буду называть имен, - оборвал на полуслове журналиста наследник. Он предупредительно прищурился, всем своим видом показывая, что не намерен отвечать на подобные вопросы.
- Хорошо… Тогда, быть может, Вы расскажете свою историю? – осторожно спросил Томас Карт.
- С позволения отца, - кивнул ТэмОнти Бариингтон. – Я родился в бедной семье в пригороде Сеула. Родители жили на заработки матери, отец часто пил, постепенно погрязал в долгах. Мне было двенадцать лет, когда наш дом и родителей вместе с ним сожгли кредиторы. Меня же, как живой товар, продали за баснословные деньги некоему Шейху, прибывшему в Корею для пополнения экзотической коллекции наложницов и наложниц. Так я оказался в чужой стране. Без имени, без права на свободу, без возможности вернуться на родину. – На лице наследника не проскользнуло не единой эмоции. Он хладнокровно рассказывал о погибших родителях, долгих пяти лет в заточении, в которые он был скорее прислугой, нежели наложником. – Меня устраивала такая участь. Никто даже не пытался посягнуть на пугливого, маленького мальчика. Но время шло. Мое тело вытягивалось, а с лица пропадала детская пухлость и нежность. И именно в тот момент в доме хозяина появился его сын. Молодой Шейх установил свои правила в доме, умудряясь подчинить себе часть наложниц собственного отца и завести собственных. Старший не противился, позволяя отпрыску делать все, что угодно, покуда это не мешало его делам. – Тэмин усмехнулся. – Когда молодой господин на одной из кухонь заметил меня, все изменилось. Он попросил старшего отдать меня ему, точно какого-то питомца. Он даже придумал мне дурацкую кличку и называл никак иначе, как: «Котенок». Отец и сын долго спорили, угрожали друг другу, но в итоге младший выиграл. Поначалу я противился, не разговаривал, показывал характер. А дальше был переезд в новый дом и знакомство с наложницами нового главного господина. У Шейха было их три – каждая играла определенную роль, имела свое место и значение. Но с моим появлением молодой Шейх отдалился от них, полностью убивая все свободное время на попытки приручить своего нового «зверька». Спустя полгода это удалось ему. Я даже проникся уважением и благодарностью к нему. Моя жизнь круто изменилась – у меня появился не просто господин, а друг, любовник, любимый человек. Он купал меня в своей нежности и заботе. Я мог лишь наслаждаться и принимать все, как должное. Но хорошее имеет свойство заканчиваться. – Молодой человек прикрыл глаза, собираясь с силами, борясь с нахлынувшими воспоминаниями. – Так сложились обстоятельства, что мой господин продал меня. Продал точно так же, как те кредиторы. Тогда в моей жизни и появился человек, которого я всегда буду благодарить и считать родным отцом. Он залечил мои телесные и душевные раны, вернув в обычный мир. И теперь моя очередь отблагодарить его и продолжить вверенное мне дело. – Наследник обернулся, оказываясь в объятьях хозяина дома. Они что-то шептали друг другу на ухо, обнимаясь все теснее.
В зале послышались первые хлопки. За ними последовали еще и еще, покуда зал вновь не взорвался. Только теперь не от негодования и осуждения, а от признания и эмоций, которые вызвала эта пусть и странная, но семья, в которой чужие люди оказались роднее, нежели те, кто был дорог их сердцам.
Постепенно все стихло. Прием вернулся в необходимое русло. Гости спешили познакомиться с наследником лично, выразить свои чувства и поблагодарить за откровенность. Пресса продолжала жужжать фотоаппаратами, мысленно прокручивая заголовки статей. Кто-то готовил хвалебные оды, кто-то был намерен ругать богатых людей за бестолковость. Но все присутствующие, за редким исключением, гадали, кто же тот таинственный Шейх, обидевший столь юное, милое дитя.
Ким Джонхен прислонился к стене в отдаленном углу, не желая участвовать в общей суматохе. Он все еще не верил в происходящее. Ему казалось, что все это лишь игра его воображения или дурной сон. Краем глаза мужчина заметил, как виновник торжества проскочил в один из коридоров, скрываясь от посторонних глаз. Желая разобраться во всем, Ким последовал за ним, не выпуская из виду, следую по пятам. Он настиг младшего около распахнутой двери, ведущей в просторную библиотеку.
- Вы так и не научились шагать тихо, - заговорил первым Тэмин, даже не оборачиваясь к своему спутнику. Он прошел вдоль высоких стеллажей, пальцами едва касаясь корешков книг, будто выискивая что-то. Наконец, он остановился, доставая с полки книгу в синем переплете и раскрывая ее практически на середине.
- Зато ты изменился, - Джонхен застыл на пороге, не смея двигаться дальше. Это была чужая территория, где он не мог ступить и шагу без дозволения хозяина дома.
- Вы преподали мне хороший урок. – Наследник, наконец, обернулся. Он вскинул подбородок и окинул оценивающим взглядом гостя.
- Могу ли я извиниться?
- Вы так боитесь потерять свою компанию? – поинтересовался Тэмин. – Если дело в этом, то можете не волноваться. В знак уважения к Вашему отцу, я никогда не позволю отцу сделать что-то против него. Он всегда хорошо относился ко мне.
- Котенок, - тихо произнес Ким. Его не интересовала сейчас компания или возможные ее проблемы. Он нашел того, кого искал так долго, отчаявшись и потеряв любую надежду.
- А вот этого я попрошу Вас не делать. – Младший захлопнул книгу и кивком указал на стоящие у окна кресла. – Но Вы можете присесть и называть меня просто «Тэм».
- У тебя очень интересное имя, - следуя разрешению, вымолвил Шейх, удобно устраиваясь на сидениях, но чувствуя, как накаляется атмосфера.
- Это заслуга отца. Он хотел, чтобы я помнил свое прошлое и не отказывался от него. Это отличный опыт, который не каждый может заработать. Теперь я знаю цену предательства, эгоизма, злости, недоверия.
- Тэм, я...
- Вы были в ярости, когда узнали, что я убил одну из наложниц, - закончил за гостя наследник. Он присел на краешек стола, смотря прямо в глаза собеседника. Джонхен не узнавал в нем того жизнерадостного мальчика с открытым взглядом и завораживающей улыбкой. От его котенка осталось только горькое воспоминание с привкусом соли на языке.
- Однажды в порыве страсти Вы имели неосторожность признаться мне в любви. Тогда я был на седьмом небе от счастья, но еще не знал, что нас подслушали. Девушки ополчились против меня, стараясь задеть, унизить, растоптать чувство гордости и собственного достоинства, крупинки которых все еще сохранились у меня тогда. А Вы даже не удосужились узнать, что же случилось на самом деле в тот вечер, - горько выдохнул Тэмин.
- Ты не был виноват в случившемся. Лишь защищался. Я знаю об этом, - поведал Шайх. – Спустя три дня после того, как я выполнил свое обещание, продав тебя первому же покупателю, пришло осознание произошедшего. Я искал того человека. Мои люди прошерстили соседние города, но результатов это не дало никаких. Я готов был отдать любые деньги, только бы вернуть любимого котенка назад. Все эти годы я искал тебя, - честно признался Джонхен. – Отец отказал мне в помощи, но умудрился узнать всю правду. На первых порах он хотел выставить меня из дома, отказаться от отцовства. Но вместо этого в мои руки перешла одна из его компаний. Сейчас я понимаю, к чему были его слова о том, что это поможет мне в поисках. Он ведь знал, что ты здесь?
ТэмОнти Бариингтон кивнул, не в силах сказать хоть что-то. Воспоминания все еще жили в его сердце и душе. Ему все еще было больно, а спина неприятно зудела, напоминая о событиях пятилетней давности.
- Знаете, когда плеть касается оголенной спины в первый раз – это не больно. Скорее неожиданно. Второй удар, приходящийся на тоже самое место, уже болезненный. Я бы и врагу не пожелал слышать звук разрывания клеточных тканей кожи, - бесцветным голосом выдохнул Тэм. Он спрыгнул со стола, не желая и дальше мучить самого себя, терзая и без того разбитое сердце. Ему не хотелось собирать его вновь. Пусть оно блеклыми осколками стучит о грудную клетку.
Джонхен не последовал за ним, считая это ненужным. Не все можно исправить одним лишь раскаяньем и рвущимися наружу криками и мольбами о прощении. Он смотрел, как скрывается в проходе худенькая фигурка уже совсем не его котенка, и молился, чтобы в жизни этого все еще юного существа было больше радостных моментов. Быть может, однажды он все забудет и простит своего уже не хозяина.
Вот так, ослепленные яростью, мы подчас рушим свою собственную жизнь, лишаясь любимых рук, любимых глаз, любимого тела и души. После нам остается лишь с сожалением вспоминать все былое и мечтать, что кто-то свыше сжалится над нами, подарив крошечную надежду на перемотку во времени и возможность все исправить.

От автора: Спасибо за прочтение!