обложка к "Чайная роза & Королевская лилия"

[niki-neko]

тык

Автор: KettyNiki
Бета:
Фэндом: Ориджинал
Персонажи:Лилиан/Полет
Рейтинг: R
Жанры: Фемслэш (юри), Ангст,Драма
Предупреждения:
Размер: драбл
Статус: завершен
Описание: Они из одного мира, из одной компании друзей, но при этом вот уже год скрывают одну тайну на двоих.
Публикация на других ресурсах: Запрещаю.
От автора:Я была уверена, что работа безвозвратно утеряна после одной моей истерики, случившейся где-то год назад. Но оказалось, что иногда полезно полазить по папкам не только компьютера, но и бука.
P.S. Зато теперь не могу найти обложку к этой работе
Оставляйте комментарии что-ли... Заранее спасибо)
С уважением, Никки.
Тени ночи медленно покидают небольшую комнату, постепенно, дюйм за дюймом, освобождая немногочисленные предметы домашнего обихода от своего плена, уступают место блеклому свету весенних сумерек, что осторожно пробираются в помещение, чуть испуганно вначале и более властно с каждой новой секундой. Взгляд то и дело устремляется к окну. Так и не задернутые тяжелые бирюзовые шторы, ярким пятном выделяющиеся на фоне пастельно-синих стен, позволяли вдоволь налюбоваться хмурым небом, отражающим мою внутреннюю составляющую - так называемую душу.
В эти редкие деньки бессонница со смехом и издевкой окутывает и без того затуманенное страстью сознание. Вместе с тем она преподносит очередную возможность подумать над произошедшим здесь ранее. Этой ночью и еще сто семь ночей до этого. Размышления кажутся бессмысленными, глупыми и неуместными. Ничего не меняется и вряд ли изменится когда-либо.
Тихое, чуть слышное посапывание привлекает внимания, тем самым заставляя оторваться от скучных наблюдений за наступлением очередного тяжелого дня и посмотреть на свернувшуюся клубочком под моим боком, словно маленький теплый котенок, девушку. Полет. Все ее существо оправдывало столь милое имя. Маленькая. Моя Маленькая. Светлые локоны создавали манящий, притягательный и такой завораживающий контраст с черными шелковыми наволочками, так любимыми их хозяйкой.
Я никогда не любила блондинок. И все дело далеко не в стереотипах, скорее неудачный опыт общения и личные предпочтения. Но Поль была другой. С самого первого дня дружбы. Застенчивая, робкая и ранимая, она появилась в кругу наших друзей внезапно, как солнышко в пасмурный день, согревая невинной улыбкой и блеском синих глаз. Ее приняли без оговорок и расспросов, словно она всегда была с нами.
Признавая в очередной раз, что я гораздо слабее, чем кажусь, пропускаю между пальцами растрепавшуюся прядь, наслаждаясь их мягкостью. Девушка заметно расслабилась и, смешно причмокивая припухшими от неистовых поцелуев и ласк губами, развернулась ко мне и положила свою голову на мое плечо, представляя моему взору свое личико.
В тусклом свете ее фарфоровая кожа казалась прозрачной, с выступающей под ней сетью вен и капилляров. Но даже это было скорее милым, чем отталкивающим. Волевой острый подбородок, впалые щеки, неправильной формы нос с небольшой горбинкой, который Полет любила морщить, если ей что-то не нравилось, высокий лоб, манящий припасть к нему губами в таком примитивно-нежном жесте.
Первый лучик восходящего солнца коснулся ее руки, сжимающей в небольшой кулачке теплое одеяло на моей груди, переплетаясь с серым светом уже отступающих сумерек, вырисовывая причудливые узоры, но не согревая.
Заунывная мелодия мобильного заставляет вздрогнуть. Уже шесть. Время неумолимо мчится вперед, спеша поскорее оторвать нас друг от друга, не заботясь о том, что эта встреча может быть последней. Девушка в моих руках накрывается с головой, но аппарат продолжает трезвонить, оповещая о том, что пора просыпаться, разрушая грани между сном и реальностью, отдавая предпочтение реальности. Внезапно мелодия обрывается, давая отсрочку перед неминуемым повтором заученной схемы.
- Выходной? – мелодичный голос, чуть хриплый ото сна, полон надежды.
- Прости, - на автомате отвечаю я, откидывая одеяло в ноги. Синие глаза встречаются с моими, пугая своей глубиной и полнотой боли. Ей тяжело, но иначе нам нельзя. Не прерывая зрительного контакта, тыльной стороной ладони очерчиваю овал прелестного лица, спускаясь ниже и уже пальцами лаская кожу шеи, следуя по ключице к предплечью и запястью. Возвращаюсь по тому же маршруту, с единственной разницей, что конечной остановкой становится ее небольшая грудь. Палец замирает, но лишь для того, чтобы накрыть округлость ладонью. Судорожный стон вырывается из уст Поль, требуя внимание к алым губам. Не могу скрыть улыбки умиления и восторга. Лишь она так реагирует на мои незначительные и мимолетные ласки, давая тонкий намек на продолжение, и мне ни разу не приходило в голову отказать ей. Чуть склоняясь над девушкой, сокращаю разделяющее наши лица расстояние, по-прежнему смотря в бездонные глаза, и накрываю сладкие губы своими. Полет без промедления запускает пальцы в мои волосы, притягивая ближе, беря инициативу на себя. Она проводит язычком по нижней губе, прежде чем со стоном скользнуть им в мой рот, чтобы там затеять игру с моим языком. Поцелуй похож на безумство. Наше обычное утреннее безумство, когда Поль не готова позволить разорваться сплетенной за несколько часов привязанности.
Отрываюсь от пьянящих губ, покрывая невесомыми поцелуями щеки, скулы, подкрадываюсь к шее. Полет откидывает голову назад, открывая мне доступ к самым чувствительным точкам на лебединой шее. Упускать такую возможность было бы кощунством. Носом провожу невидимую линию от ушка вниз ровно на семь сантиметров и прикусываю кожу, наслаждаясь произведенным эффектом. Девушка выгибается, больно оттягивая назад мои волосы. Но это приятная боль.
Мои руки начинают свое путешествие по податливому телу. От груди вниз по плоскому животику к основанию бедра. На мгновение Поль замирает, вызывая во мне необходимость взглянуть в ее лицо. Испарина на лбу и затуманенные глаза, темно-лазурными омутами манящие утонуть в них, приоткрытый ротик. Такая невинная и одновременно похотливая.
Повторная трель будильника на телефоне вынуждает замереть уже меня. Глаза Полет становятся еще более глубокими и пустыми. Чтобы не видеть, как их наполняет боль, зажмуриваюсь и спешу отстраниться, чтобы, подобрав вещи, сбежать в ванну.
Оказавшись в небольшом помещении, стены которого выложены черно-белой плиткой с витиеватым орнаментом, бросаю свои вещи на пол и включаю холодную воду. Поскорее забравшись в душ, прикусываю губу до боли, до крови, сдерживая крик отчаянья. За год стоило привыкнуть к подобным встряскам, но не у меня, не у Поль этого не выходит. Все повторяется вновь и вновь, принося очередные мучения и непреодолимое желание хоть что-то исправить. Рассказать всем о нас, не прятаться и не играть на публику. Это отнимает слишком много сил, разъедая изнутри. Но мы из разных миров. У нас есть жизнь помимо этой, основная жизнь, где нет места друг другу.
Холод пробирает до костей, вызывая дрожь, прогоняя прочь желание. Пора собираться. Осталось слишком мало времени. Насухо вытираюсь согретым на электрической сушилке полотенцем, заботливо приготовленным для меня еще вчера. Она слишком хорошо знает все мои пристрастия, да и меня в целом. Чуть подсушив вьющиеся каштановые волосы и натянув на себя кружевное белье, чулки, синие шерстяное платье, черный плащ и ботильоны, отправляюсь в комнату, где на заправленной кровати, уже полностью собранная, сидит Поль, опустив голову и теребя в руках ремешок от своей сумочки. Застываю в дверном проеме, любуясь ей, словно произведением искусства, скульптурой неизвестного мастера на синем покрывале. Белый плащ наверняка скрывает под собой белый костюм, состоящий из пиджака и юбки-карандаш. Она всегда одевается во что-то светлое после наших встреч, не принимая при этом утреннего душа, чтобы сохранить мой запах на своем теле еще на какое-то время.
Оттолкнувшись от косяка, отступаю назад, бросив через плечо:
- Нам пора.
Девушка следует за мной, перебирая маленькими ножками по паркету. Мы покидаем ее убежище, надежно скрытое ото всех за плодовыми деревцами. Не оглядываясь по сторонам, садимся в мою машину. Традиция неизменна. Всю дорогу до ее работы в салоне царит тишина. Лишние слова здесь ни к чему. Достаточно только взглядов, которыми мы обмениваемся, прежде чем Полет покинет мою машину и скроется в дверях двадцатиэтажного здания. И только оставшись одна, я в полной мере ощущаю, как одиночество протягивает ко мне свои уродливые щупальца, хватая за горло, сжимая его и мешая вздохнуть полной грудью морозный утренний воздух. Подкатывающаяся истерика грозит вот-вот вырваться наружу. Крепче сжимаю руль и вдавливаю в пол педаль газа.
Так больше не может продолжаться. Мы ломаем друг друга, принося нестерпимые мучения и боль. Мне нужно перестать звонить ей в те дни, когда я остаюсь одна в своей квартире. Полет не игрушка и уж тем более не моя собственность. Такая ранимая, как она все это терпит? Почему не может сказать мне «нет», когда я спрашиваю о возможности увидеться? Почему, когда я приезжаю, она бросается в мои объятия, прижимается и шепчет, что очень скучала? Кто мы друг для друга? Слова любви ни разу не были произнесены вслух. Да и люблю ли я ее? Мне хорошо с ней, спокойно. Она словно частица меня самой, но любовь ли это? Тогда зачем продолжать? Сколько раз я обещала самой себе не вмешиваться в ее жизнь, довольствоваться лишь встречами в компании друзей, когда мы стараемся не смотреть друг на друга, чтобы не сорваться и не выдать наш маленький секрет. Но я продолжаю набирать по памяти один и тот же номер. Она мое спасение и мое проклятье.
Добравшись в офис, запираюсь в своем кабинете и набираю еще один заученный номер.
- Доброе утро. Доставка цветов. Оператор Камелия, слушаю Вас, - по странным стечениям обстоятельств каждый раз, желая сделать заказ, отвечает мне одна и та же девушка. Называю цветок, диктую адрес и содержание записки. Мне даже не приходится называть имени, кому отослать счет. Камелия только переспрашивает:
- Лилиан Ламберт?
- Да, - отвечаю я, прежде чем положить трубку.
Еще одна дань традиции. Букет чайных роз, посылаемый каждый раз с одними и теми же словами: «Ты мой свет». Полет всегда будет единственным лучиком света в моей серой, а порой и темной, жизни. Хочется курить, но из-за данного обещая, не могу позволить себе этого. Приходится довольствоваться лишь работой, в которую окунаюсь с головой, заполняя все мысли различными чертежами и эскизами. Обстановка кабинета уже не кажется такой милой, как в обычные дни. Она угнетает, вызывая желание сбежать.
Спустя час в кабинете раздается стук в дверь.
- Лилиан, к тебе курьер, - сообщает Жаклин, мой заместитель и одна из общих подруг, пропуская в кабинет парнишку лет восемнадцати. Букет королевских лилий источает горьковатый аромат. Расписываюсь в получении и выпроваживаю всех, чтобы поскорее остаться одной и насладиться любимыми цветами. Сажусь в кресло и вдыхаю дурманящий аромат, позволяя себе расслабиться и забыть обо всем. Поглаживаю пальчиками белый с розовыми краплениями лепесток и, наконец, набираюсь смелости, чтобы прочесть записку. Дрожащими пальцами вынимаю маленькую открытку, где ровным почерком выведено всего три слова:
«Ты моя жизнь».
Зажмуриваюсь, понимая, что это было последней каплей, перечеркивающей мое мнимое спокойствие. Дрожащими руками откладываю букет на стол и прячу лицо в ладошках, беспрестанно качая головой из стороны в сторону. Нет! Я не могу больше так. У меня просто нет сил и дальше позволять плакать девушке, что воскрешаем мою душу каждым своим прикосновением, заботой и лаской. Она отдает все, получая взамен лишь крупицы того, что заслуживает на самом деле. Скулы сводит от того, с какой силой я стискиваю зубы, чтобы не кричать на весь офис. От боли и беспомощности. От негодования и ненависти к самой себе. Слабая! Слабая! Слабая! Ничтожная и жестокая. Отвратительная.
Горькая влага застилает глаза, стекая по щекам горячими слезами, не принося облегчение, а лишь углубляя пустоту где-то внутри, сжимая сердце раскаленными тисками.
Чтобы не происходило, мы не вправе менять что-то, разрушать еще и чужие жизни. Достаточно того, что страдаем мы, не в силах разорвать нашу связь. И от этого становится тошно и еще больнее.
Знакомая мелодия сотового, оглушая своей громкостью, разносится по кабинету.
- Любимая, здравствуй, - раздается из динамика приглушенный мужской баритон, положив начало очередной лжи.

От автора: Спасибо за прочтение!
С уважением, Никки